Да, после искусственной разрядки, когда наваливается чувство тоски и опустошенности, меня частенько тянет пофилософствовать, во мне просыпается ехидная и полная желчи актриса, которая от души играет свою роль, потому что сама ее себе написала. Да, я играю эту роль от души, я слишком прикипела к ней. Не относитесь к этим всплескам слишком серьезно.
М встречается с С и еще кое с кем
Я продолжаю записывать все, что слышу. Ну, или то, что мне интересно, не знаю, как точнее сказать. Меня умиляют некоторые признаки человеческого, слишком человеческого в людях. То, что я слышу на улицах вокруг себя, часто глупо, грубо и отдает пошлостью, но меня это трогает. В начале ХХI века, когда люди все больше походят на машины, любая человеческая черта способна вызвать умиление. Как вот этот разговор бабушки и внука, что я записал несколько минут назад в продовольственном магазине.
Мальчик громко спросил ее: «Бабушка, помнишь, как ты помолилась, и я сразу покакал?» Она раздраженно ответила: «Да».
Это было записано как раз после встречи с моим знакомым, С. Мы давно не виделись, и разговор не удался. Мы сидели больше часа в каком-то сетевом «кафе русской кухни» типа «Елки-палки», в самом центре, и все это время он заливался соловьем, рассказывал о себе, о своих успехах. У него всегда сплошные успехи, даже неудачу он превращает во что-то невероятное… Когда мы вышли из кафе, я буквально напал на него:
– Ты не замечаешь, что постоянно якаешь? Я, я, я. Бесконечно слышны твои «Я»! Неужели тебе это не надоело? Мне – очень. Я не могу это выносить!
– Мдааа, а ты не меняешься… Как был истериком, так им и остался.
– Да пошел ты!
Когда-то у нас было немало общих тем: работали вместе, еще раньше учились в одной группе. Но теперь мы абсолютно разные: он стал интернет-дизайнером в крупной компании, очень известной в стране, я ― копирайтером в среднем рекламном агентстве. Я не люблю свою работу. Он любит свою работу. Я завидую ему. Он не завидует мне.
Не знаю, почему я так сорвался. Тем более что С все равно ничем не прошибить. Он дойдет до метро и уже все забудет: для него мои выпады – комариный писк. У него когда-то были неурядицы в личной жизни. Но теперь С счастлив: у него есть «классная девушка». Он едет к ней. Вот из-за этого я ему тоже завидую: он едет к кому-то, он не один. Лучше бы я потратил остатки выходного дня на что-то другое, чем на общение с ним! Поймите, меня не так раздражало его бахвальство, а скорее то, что он ничего не замечает вокруг. Мне было с ним к тому же скучно. Но это не отменяет постыдного факта: я завидовал ему, я ненавидел его за то, что ему было лучше, чем мне, и я хотел подгадить ему. Мне не удалось испортить ему настроение, зато я еще больше испортил настроение самому себе.
Неловко попрощавшись с С – он уезжает, улыбаясь и подначивая меня, но пытаясь свести все к шутке, – я решаю зайти в книжный магазин. Не смотря по сторонам, все еще надутый, я стою около стеллажей с художественной литературой.
Взяв наугад какую-то книгу с полки и не видя в ней букв, я все же силюсь прочитать хоть слово, а потом фразу, и так далее. Мне это быстро надоедает – я все равно не могу сосредоточиться. Подняв глаза от расплывающихся букв, которые не складываются в слова, я смотрю вдаль, потом перевожу взгляд на людей вокруг. И тут меня словно озаряет: метрах в пяти стоит она. Тоже ни на кого не смотря, берет книгу за книгой, листает, ставит обратно…
Через некоторое время она чувствует, что на нее смотрят. Медленно отрывает глаза от книги, наверное, пятой за три минуты – что она так сосредоточенно ищет? Какая книга ей нужна? Мне так хочется это знать. Она видит мое встревоженное, о чем-то просящее лицо, хмурится, бледнеет, потом краснеет и еще более сосредоточенно утыкается в книгу. А я стою, как в рот воды набрал, не знаю, что сказать, и подойти не в силах, словно оцепенел. Попятившись назад, я тоже хватаю какую-то книгу и начинаю ее листать, но краем глаза наблюдаю за ней. Она все берет и берет новые книги, резко открывает их и пролистывает, читает из них небольшие отрывки и возвращает на место. Так продолжается довольно долго: положила одну книгу, тут же взяла другую, потом еще и еще. Оказавшись около кассы в тот момент, когда она покупает книги, я вижу, что она выбрала «Лансароте» и «Возможность острова» Мишеля Уэльбека. Я его терпеть не могу. Вялый секс, скучные буржуазные ужимки разочарованного европейца… Фу, да я сам могу столько рассказать из жизни наших офисных зверьков, что на пять Уэльбеков хватит! Но он пишет, а я молчу и выражаю смутное недовольство. Даже мои записи, которые я делаю каждый день, не сильно пригождаются. Наверное, скоро брошу это занятие, оно меня утомляет и расстраивает. Я уже устал от записывания бреда и бессмыслицы, что слышу вокруг. Радость была короткой, хоть и бурной. Я хочу чего-то другого.