Потом к Анне подходит усатый араб средних лет, от которого за версту пахнет деньгами. Она сразу прозывает его «нефтяным султаном». Тот уже по-восточному настойчив, почти как русский. Приглашает ее в ресторан «прямо сейчас; здесь очень жарко и будет еще жарче, не очень полезно для здоровья так долго быть на пляже». Получив категоричный отказ присоединиться к нему – Анна даже отворачивается – он зло глядит на нее и плюет в песок. Анна боится, что он еще и обдаст ее этим песком, в панике смотрит на его ногу… Но он не делает этого и медленно уходит, высматривая других девушек. Анна облегченно выдыхает.
Она удивлена повышенным вниманием со стороны мужчин. «Чем я их так привлекаю?» Кстати, ее не удивляет внимание того молодого человека в Москве, с которым она уже столько раз случайно встречалась, потому что это – что-то особенное. Парень явно не в себе, поэтому так интересен ей. Видимо, и по ней заметно, что у нее не все дома, вот он и пялится на нее… Но его внимание она понимает и принимает, а их внимание – нет. Она не готова к такому вниманию, не хочет его. Или притворяется? А может, просто отвыкла? Снова чувствовать себя самкой, на которую охотится самец… Как это странно! «Какая я, однако, обольстительница!» Эта мысль смешит ее, веселит, тешит ее самолюбие, но ей от нее некомфортно.
Выйдя из океана и завернувшись в большое белое полотенце, Анна полулежит в своем «буржуазном» шезлонге и украдкой смотрит на серфера, гладкого юношу с прямыми волосами, блондина. К ее удивлению, он тоже подходит к ней. Бог красоты, выходящий из воды, из пены морской, Афродита в мужском обличье… У нее перехватывает дыхание. Но, увидев его вблизи, – его старательно уложенные волосы, самодовольное лицо, и тело, совершенное и золотистое как у Адониса, покрытое густым слоем загара, словно солнечные лучи застыли на его коже и все еще ласкают ее, – Анна немного колеблется, но в итоге отказывает и ему. Серфер ужасно раздосадован; он шел за победой. Он был уверен, что дело плевое. Он не привык получать отказы. Ведь любая девушка здесь хочет его. Тем более он поймал ее взгляд. Он раздосадован, но более всего озадачен. Он не понимает, почему она ему отказала. И это разжигает в нем интерес. Он чувствует себя охотником, который должен во что бы то ни стало поймать непокорную дичь. Он не показывает, что разочарован. Он уверен, что она скоро упадет к нему в руки, как созревший плод. Но он будет напоминать ей о себе. Он видел, как она смотрела на него. Он запомнил его. Этот взгляд не может лгать: она хочет его.
Анна-философ
Это, конечно, гротеск – жить на Лансароте и… читать роман «Лансароте». Но Уэльбек выразил что-то очень важное. Что именно, затрудняюсь пока сказать. Как автор он сначала показался мне довольно занудным, как человек – мелочным, злобным и нетерпимым, но что-то упорно очаровывает меня в нем. Я выписываю его образ, сидя вечерами после прочтения очередной главы. Я бы с удовольствием встретилась с ним здесь, или хотя бы с человеком, похожим на него, европейцем средних лет, который – да! – хочет секса, но с ним и поговорить интересно. Не то что эти постные немцы или усатый араб с пачкой денег… И это не обязательно должен быть европеец, какая разница, откуда он? Хоть из Африки, или из Индии, или Южной Америки… Главное, чтобы на его лице был отпечаток интеллекта, чтобы с ним было о чем поговорить. Но такие ко мне не подходят.
Я не хочу думать про мизантропию человека, книгу которого я читаю. Я почему-то уверена, что знаю ей цену. И слава богу, мне не хочется его жалеть. Мне не хочется видеть в нем ни героя, ни романтическую фигуру. Главное в нем – это безысходность, меланхолия, та самая меланхолия и тоска западного человека, о которой много говорили разные мыслители… «Меланхолия и романтизм, которому все меньше есть применения… Вот что главное в этом писателе», – думаю я, засыпая. А я, что я? Я из России, диковатая, но благородная девушка, приехавшая сюда не трахаться, а просто отвлечься, забыть о своей проблеме, о своем наваждении. И несмотря на то, что я порноманка, я донельзя романтична. Чего стоит идея приезда на остров, про который читаешь в книге!
***
На Лансароте Анна совсем перестает мастурбировать. А тот серфер, которому она отказала, по-прежнему не дает ей покоя. Он появляется на пляже примерно в одно и то же время, подходит и уверенно спрашивает, не передумала ли она. Пытается завести с ней разговор и пригласить на коктейль, у него отличный английский, хоть он и не англичанин и не американец, а голландец, из какого-то маленького городка, она забыла его длинное название, которое он произносит очень смешно, со свистящими и каркающими звуками… Анна в ответ почти хамит ему. Он не замечает этого, улыбается и уверенно глядит на нее глазами, полными доброй насмешки и покоя. А ее глаза для него – зеркало, в отражении которого он нежится и блаженствует. Неужели он прочитал все, что говорит ее взгляд? Например, то, что он ей снится каждое утро, всегда перед самым пробуждением, и что у нее, когда она встает, всегда там мокро, но не слишком? И что она несколько раз была на грани оргазма от этих снов, но так и не кончила. Кстати, она по-прежнему не мастурбирует.