Анна и серфер, продолжение
Я хочу, чтобы парень, которому я отказала, слащавый серфер, возненавидел меня. Потому что лишь ненависть является чем-то настоящим в этом насквозь искусственном мире. Я уже говорила про это. Но его распалил отказ, и это не ненависть, что я в нем пробудила, это азарт охотника. Он хочет меня во что бы то ни стало трахнуть и закрыть вопрос. Тем самым он победит меня. Я для него лишь одна из телок, просто посложнее, с характером, набивающая себе цену. Ему наплевать на феминизм, на эмансипацию. Их нет в его мире. В моем мире этих понятий тоже нет, но у меня есть гордость, простая человеческая гордость. Вот почему я не хочу ему уступать. Но, в его понимании, я сопротивляюсь лишь для того, чтобы меня усмирили. Он хочет сыграть «Укрощение строптивой» на новый лад. Но в том-то и дело, что я не хочу быть укрощенной. И я не строптивая. Я не хочу, чтобы меня укрощал этот серфер! Да, сознаюсь: я желаю его тела. Несколько нестерпимо долгих минут я желала его так страстно, что готова была раздеть его, сдернуть его свободные и от этого еще более возбуждающие бермуды прямо на пляже…
Потом наваждение прошло. Я очнулась. Но поздно, колесо уже запущено. Он принял мой вызов. И готов пойти до конца, чтобы победить меня. Для него секс – это способ доказать свое превосходство, ну и развлечение тоже, и удовольствие, конечно. Это даже не война полов, а просто его «превосходство», тупое и непоколебимое превосходство самца над самкой. Я представляю его через сколько-то лет, когда его шарм уйдет и ему будут отказывать красотки, которые сегодня стоят к нему в очередь… Станет ли он от этого пить, или просто покончит с собой? Или в его голове даже не зародится подобная мысль, и он просто будет доживать свои дни так, как получится? В любом случае, все это случится не так скоро. Конечно, он может упасть со своей доски, его может покалечить акула, но это все гипотезы. Тогда он, возможно, поймет больше про себя и про мир. Но пока он красив своей безыскусной красотой, как молодое животное, как жеребец, трясущий гривой и нетерпеливо ржущий в ожидании кобылы. Он пока не понимает, что тоже обречен на заклание природой. Мы все обречены, но для него это будет… мучительнее. И никакой он не Адонис. Вот уж нет! Он просто слащавый блондин-серфер, классический тип серфера, очень возбуждающий современных самок. И меня, пожалуй, тоже. А я-то думала, что отличаюсь от них, от этих примитивных самок, над которыми так люблю издеваться! Оказалось, что я одна из них, по крайней мере, здесь и сейчас. Вот и вся моя эволюция. И он это прекрасно знает, поэтому не отстает. Меня ужасно раздражает правда, которую он мне невольно показывает, зеркало, в котором я предстаю такой, какая есть, примитивной и сексуально озабоченной, усредненной женщиной, управляемой инстинктами самкой. О, где же мой Уэльбек!
Через два дня мы случайно встречаемся на дискотеке. Он не ненавидит меня, он слишком влюблен в себя, чтобы кого-то ненавидеть, он красив и молод, и абсолютно прав во всем; молодость всегда права. Да и виноват ли он в том, что современный мир нуждается в таких как он? Точнее, это такие как я в нем нуждаются.
Он раздосадован моим странным поведением, в его не испорченной сложностями жизни появилось одно «Но», и он его не понимает. Сопротивление, озадачивающее и распаляющее его. С ним так все просто и понятно, что я вот-вот начала бы зевать, если бы не его невинность. Да, он невинен как теленок, которого можно накормить, а можно повести на убой. Он не пытается в открытую приглашать меня, как тогда на пляже, делает лишь один намек, в ответ на который я даю ему понять, что он мне по-прежнему не интересен. Но его насмешливый взгляд говорит, что он что-то знает. Пусть так, пусть он видит в моих глазах немую просьбу и вожделение, которое я не могу скрыть, но у меня все-таки еще есть силы бунтовать и сопротивляться.
***
На следующий день он появляется на пляже с роскошной девицей. Она по птичьи растирает крем на своем великолепном, как у Афродиты, теле. Серфер торжествующе проходит мимо Анны, одиноко лежащей в своем шезлонге…