Зато сам город не разочаровывает – я брожу по нему до изнеможения, проваливаюсь в его невыносимую красоту, в его моросящую вязкость, в его жемчужный трепет. Перехожу мост за мостом, и он то отражается в изрешеченной дождем воде канала, то обманчиво маячит вдалеке серо-черной тенью. Фантом, фантом! С мокрыми ногами, со страхом пневмонии – вспоминаю чахоточных героев Достоевского – я иду и иду по этому городу-призраку, который пленяет меня все больше.
У меня здесь есть подруга, и ее тоже зовут Анна. Встреча с ней сегодня вечером, и я жду ее с нетерпением. Надо убить еще три часа до нашего рандеву, и я бесцельно брожу по городу, искренне наслаждаясь этим. О встрече с психологом я уже почти не думаю. Ну и странный же тип! Под видом помощи предлагает свои идеи и размышления, свою теорию, которую я уже не помню. Неплохо он устроился. Я, наверное, могла бы тоже так работать – у меня вообще есть склонность копаться в себе и в других.
За три часа я медленно прошла по Невскому туда и обратно, наблюдала драку панков с модно одетым, но крепким и воинственным парнем. Панк и «модный» не долго мутузили друг друга, второй панк обратился к «модному» с предложением о мире, тот согласился и все трое разошлись. Драка происходила на Аничковом мосту, прямо под одной из четырех статуй «Укротителей коней». Я засмотрелась на скульптуру, на голого юношу, конечно, не на коня, как вы уже догадались. В этот момент во мне вдруг проснулось какое-то странное желание и высокая тоска, причины которой я не смогла тогда понять. Я к этому еще когда-то вернусь, но не сейчас. Тогда мне казалось, что это так влияет на меня Петербург, вселяет какую-то меланхолию, истончает чувства. Отчасти это было правдой, отчасти нет, потому что это была потребность, которую я тогда не разгадала. Но именно Петербург пробудил ее во мне. И меня удивило, что это не было тем животным и тупиковым возбуждением, какое я испытывала, когда смотрела порно в интернете.
Три часа до встречи с подругой Аней истекли, и вот я сижу в кафе, жду ее. Она как всегда немного опаздывает. Наконец появляется, говорит, что устала на работе, просто с ног валится. И правда – вид у нее замученный. Мы давно не виделись. Да, мы обе не молодеем – вот что я хотела бы сказать нам обеим, но боюсь ее расстроить. Меня это уже не удручает. Мне стыдно признаваться Ане, что я – досужий человек. Я сочиняю историю, что работаю, а здесь по делам, меня послала фирма, что я завтра уже уеду, а перед этим мне нужно сделать кучу дел. Что я тоже устала, что работа тяжелая… «Наверное, платят хорошо», – говорит задумчиво Аня, с завистью глядя на мой «замученный» вид. Да, это очевидно: выгляжу я свежее, чем она. Даже боюсь спрашивать, как у нее на личном фронте – сразу видно, что не очень хорошо, иначе она не была бы такой удрученной. Аня сама рассказывает про последнего мужчину, который у нее был: «Представляешь, что этот козел мне устроил?» И начинается поток жалоб на него. Я пью коктейль и смотрю в потолок. Аню раздражает моя невнимательность. Я прерываю ее и говорю как можно веселее: «Давай напьемся, а?» Все-таки она моя старая подруга, нас многое связывает. «Я не могу! Ты что? Мне завтра на работу!» «Мне тоже… Давай, а?» Мы заказываем еще коктейлей, после них – шампанское, потом вино; слова льются из нас потоком, мы жалуемся на судьбу, я боюсь, как бы не проболтаться про свою порноманию, но нет, мы обсуждаем наших и чужих мужиков, говорим о нехватке денег… Говорит в основном Аня, я поддакиваю, главное – не рассказать лишнего. И все-таки я проговариваюсь. Но Аня не слушает меня, она взахлеб говорит о себе, ей наплевать на меня и мои проблемы… Если честно, я ожидала немного другого, но меня это в принципе устраивает. Главное, чтобы у нее не было впечатления, что мои дела идут лучше. Мне кажется, за то время, что мы не виделись, Аня стала более жесткой и эгоистичной, Петербург ее не смягчил, не сделал другой. Меня бы точно сделал. А ее… Но я рада тому, что мне есть с кем поговорить «по душам». Есть с кем пообщаться в этом городе. Кроме нее я никого здесь не знаю. Под конец мы пьяны, ресторан закрывается, Аня сует мне денег, но я отнекиваюсь, говорю, что не надо, что у меня хорошие командировочные. Счет не такой уж большой, правда, и я рада за нее заплатить. Я вызываю такси; сначала завозим Аню, которая пьяно целует меня и идет шатаясь к подъезду, напевая песню Аллы Пугачевой. «Не обижай меня!» – несется на весь двор. Когда подъездная дверь с грохотом захлопывается и в окне на третьем этаже зажигается свет, я спокойна, Аня дома, сейчас повалится на кровать и заснет как убитая. Еще десять минут, и я тоже на месте. В гостинице падаю на кровать и тут же засыпаю. Какое счастье засыпать без всяких мыслей! Просто засыпать как ребенок. Вот для этого и нужен алкоголь.