Вспомните все эти мифы, в которых мужской и женский архетипы дерутся за победу, словно нет ничего более важного, чем она. И все же, если бы женщины окончательно победили, не было бы это более счастливым вариантом для человечества? Ведь что скрывать, именно мужчины развязывали огромное число войн. Да почти все из них были развязаны ими! Разве не так? Тут меня нагоняет, казалось бы, парадоксальная мысль: это не мужчины развязывали войны, а женщины, сидевшие в них. Гитлер, Сталин и прочие тираны, несмотря на свою подчеркнутую мужественность, все они были бабами. Не женщинами даже, а бабами. И как я не догадывалась об этом раньше? Жаль, что приходится довольствоваться голословными утверждениями, я не специалист, не ученый, не могу ничего доказать. Так же, как в любом человеке искусства, мужчине, всегда сидит женщина, и не говорите мне, что это не так. Правда, и во всех женщинах, занимающихся искусством, тоже есть что-то от мужчины.
А вообще тирания, о которой я начала говорить, на мой взгляд, чисто женское понятие. Тирания – это слабость. И женское – это слабость. Вот почему Гитлер, Сталин, Мао ― все они были женщинами. Вот, по-моему, ключ к разгадке их натуры. Наверняка Фрейд писал что-то про это, просто я далеко не все у него читала.
И еще, если честно, мне бывают противны некоторые женатые мужчины. Такие чересчур правильные, обабившиеся, словно заразились от своих жен вирусом женскости, бабства, как хламидиозом. Хотя думают о себе как о настоящих мужчинах ― они спят с женщинами, они ходят в магазин за покупками, они ездят на машинах, они имеют семью, они воспитывают детей… Да, дети – вот еще один важный пункт. Неужели именно они ― главная причина того, что мужчины живут с женщинами?
Но все-таки почему, почему меня так раздражают другие женщины и мужчины, с ними живущие? Может быть, это все моя зависть, мои стиснутые по ночам зубы, мое одиночество и проблемы, которые я не могу решить? Может, это я ущербная недоженщина?! А они ― нормальные, здоровые, счастливые люди? Кто поможет мне разобраться в этом? Мой крик, мое отчаяние ― этот нервный сгусток нелепо висит и качается, как мокрая тряпка на ветру, в тишине моей комнаты, в гнетущем пространстве неплотно задернутых штор, в моем тощем, почти анорексичном теле… Его никто не слышит, кроме меня. И никто, никто не даст ответ, который все объяснит. И, знаете ли, без ответа даже лучше. Я сама должна понять. Да, чуть не забыла: что до меня, то я не верю в бога, не верю в семью и детей, не верю в предназначение человечества плодиться и размножаться, не верю в добро, не верю в справедливость… Вы можете сказать, что это самая настоящая мизантропия, но такова я, это мои мысли, которые я давно хотела озвучить. Я ничего не придумываю, я просто делюсь с вами самым сокровенным, своим «Я», хотите вы этого или нет.
Во что же я тогда верю? Неужели ни во что? Наверное, именно так, ни во что. Чем я вообще живу? Вы это знаете не хуже меня: случайными образами на компьютере, скачанными видео, набором порноклипов, которые лежат в виртуальном саквояже моего компьютера. Что еще? Да больше и ничего, пожалуй.
Иногда я чувствую себя мазохисткой, упорствующей в своем бессмысленном существовании. У других, у всех этих семейных и как будто счастливых людей, оно тоже бессмысленно. Но у них есть хоть какой-то миф, опора, зацепка, оправдание; например, дети. Якобы это из-за них они живут. Да, конечно, так мы и поверили! Я цинично усмехаюсь. В относительное оправдание моих слов я могу привести довод, что в мире ужасно мало вменяемых семей, отцов и матерей, которые не разбили жизнь своим детям жестокостью, равнодушием или чрезмерным потаканием, или просто тем, что накрепко привязали их к себе. Так что здесь я почти в выигрыше. Да, я нигилистка, я отвергаю все, и на это у меня есть моральное, экзистенциальное и даже эстетическое право. Да, мне неприятны маленькие дети, вообще дети. Я даже не представляю себе, как бы я могла держать их на руках. Я знаю, что для многих из вас я – чудовище. Но мне даже нравится такой быть. И многие из вас думают так же, но просто боятся сказать. Например, я вспоминаю свою бывшую начальницу, которая все время прохаживалась по тому, что я не замужем и у меня нет семьи, детей, она даже пыталась меня травить из-за этого, но у нее не получилось – она не хотела расставаться со своим имиджем «гуманистки». Я спрашивала себя (не ее же, ведь она была моя начальница!), почему ее так волнует мое положение, а потом меня осенило: она мне завидует и тяготится собственным положением – жены, матери. Я поняла, что больше всего на свете ей хотелось бы жить для себя, то есть как я, но вот не вышло. Мне стало ее очень-очень жалко после этого озарения.