Мы отпустили друг друга. Я подпирала стену, не в силах стоять ровно без поддержки, и дрожащими пальцами пыталась опустить юбку и расправить халат. Опустилась на корточки, чтобы подобрать трусики, выброшенные на пол Хлыстовым, и бессильно уселась на задницу, подтянув колени к груди. Глеб застегнул джинсы и потянулся к кнопке бачка, чтобы смыть результат нашего сумасшествия, но вовремя опомнился, услышав голоса очередных студенток за дверью. Он сел на пол с другой стороны от унитаза. Я не смотрела на него. Мне было неловко и даже немного страшно. Как отсюда выбраться, чтобы никто ничего не понял?
Хлыстов дотянулся до моего колена, и я посмотрела на него и на его телефон, который он вертел в руке. Я сразу же выключила звук и вибрацию на смартфоне, и через несколько секунд мне пришло сообщение от Глеба. Главное не улыбаться, что бы он там не написал. Безразличие.
"Когда голоса стихнут, я выйду первым", - пресно написал он, и я будто даже расстроилась, что речь была не о нас.
"Хорошо".
Но это было не всё. Следом пришло ещё одно СМС.
"Я не понимаю, что тобой движет, когда ты взаимодействуешь со мной, но это интересно. Наверное, мне нравится то, что происходит. Снежинка, мне приятно быть с тобой... И в тебе. Попробуем договориться ещё раз?" - эти слова заставили моё сердце сжаться в маленький комок, и мне стало страшно от того, какой неравнодушной я оказалась.
"Хорошо", - нарочито односложно ответила я, и Хлыстов усмехнулся, вскинув брови, видимо, поражаясь моей холодности.
"Ты себе не изменяешь. Но спасибо и на том. Встретимся вечером?"
"Никаких вечеров, ночей и выходных", - не то что бы для меня это было проблемой, но должна же я была ввести хоть какие-то свои ограничения. А в это время я лучше займусь учёбой.
"Понял", - прилетело почти сразу, но на этом Хлыстов не остановился.
"У тебя красивая улыбка", - написал он, и я поймала себя на том, что всё же читаю его сообщения с идиотски-довольным лицом.
Вскоре, послышался звонок, и в туалете возникла долгожданная тишина. Мы поднялись с пола, и Глеб повернув ручку двери, оглянулся.
– Катя, - прошептал он, и я вопросительно дёрнула подбородком. Глеб улыбнулся, задумался о чём-то, и, наконец, продолжил. – Увидимся завтра после пар у меня?
– Возможно, - я открыто улыбнулась, не скрывая дразнящего кокетства, и Хлыстов покачал головой, снисходительно глядя на меня.
– Угораздило же меня...
С этого времени начались наши отношения без обязательств. Без душевных разговоров, разбирательств, афиширования, требований... Почти ежедневные встречи. Безумные, страстные и абсолютно сбивающие с толку моё глупое сердце, которое грозило полностью оттаять ради любви к мужчине, которому совсем не нужна любовь.
Глава 14
За это время, я приблизилась к краху до нельзя, но Хлыстов спас меня, сам того не ведая. Когда второй курс был окончен, мы отмечали в постели Глеба начало каникул, которые не должны были в этом году нас разлучить. Я приняла немного жестокое, но приятное для себя решение не ехать в этот раз к тётушке, чтобы не сойти с ума от всепоглощающей атмосферы скорби.
– Ты скоро совсем расстаешь, снежинка, - Хлыстов лёжа чертил какие-то воображаемые узоры на моей спине, пока я курила сидя на диване.
– Это вряд ли, - присекла я его флирт.
Хлыстову так хочется, чтобы я была покладистой, но неужели он не понимает, что если я такой стану, то это будет означать только одно – я в него влюбилась. Зачем ему это? Чтобы самоутвердиться?
– Тебе виднее, хотя меня и так всё устраивает. Твой холод не мешает тебе гореть во время моих прикосновений, - он убрал пальцы, и начал целовать мою спину, опускаясь ниже до самой ложбинки между ягодиц, затем провёл языком вдоль позвоночника вверх, и чмокнул в затылок, вызвав множество мурашек. Глеб чуть слышно усмехнулся. – Вот и сейчас... Ты очень податливая для злюки, - он продолжил целовать меня сзади, лаская руками мою грудь.
– Ты же врач. Разве не знаешь, что это естественная реакция на раздражитель, - я старалась говорить отрешённо, хотя голос так и норовил сбиться.
– Я твой раздражитель? - кокетливо спросил Хлыстов, поднёс мою руку к своему рту, и затянулся от сигареты. Его руки... Жилистые и крепкие. Почему они такие родные? Почему мне так нравится находиться в них?
– Только когда придумываешь то, чего нет и быть не должно. Разве в нашем уговоре было что-то о моих искренних реакциях и желаниях?