– Они были на отдыхе за границей. Взяли машину напрокат, и разбились на ней... Оказалось, что авто было неисправно, - я тяжело выдавливала из себя эти слова. Мне было страшно вспоминать об этом.
– Ты подавала иск?
– Нет, всем занималась тётка и её муж. Они добились компенсации, организовали транспортировку, похороны...
– Ты с ними в хороших отношениях? Каждое лето ездишь?
– Не каждое, но отношения хорошие. Я благодарна, и они очень заботливые...
– Но?
– Мне плохо, когда я приезжаю к ним. Атмосфера скорби меня добивает, и я будто сама немного умираю, или хочу умереть, - я никому никогда об этом говорила, а Хлыстову сказала так легко. Добром это не кончится.
– Ты там так простыла?
– Нет... Этим летом я была в общаге.
– Всё лето проторчала в общаге, не отвечая на мои сообщения, - снова он вернулся к этой теме. – Я тоже был в городе. Отменил рабочую поездку из-за тебя, а ты даже не можешь ответить, что между нами произошло.
– Ничего.
– Поэтому ты удрала от меня, как раненая лань? Снежинка, мне нужно знать, что не так.
– Тебе не нужно знать. Наверное, я действительно не хочу ничего продолжать. Вот и всё.
– Ты влюбилась в меня? - вкрадчиво спросил Глеб и я снова напряглась. Откровенность давалась с трудом.
– Нет. Я не собираюсь в тебя влюбляться, - беззащитно огрызнулась я, понимая, что вряд ли мне можно верить.
– Уверена, что это можно контролировать? Я тоже не собирался терпеть твои капризы, унижаться и выпрашивать. Но вот он я – унижаюсь, как могу, лечу тебя, переживаю даже, - сказал Хлыстов и сразу же осёкся. – Совсем немного... Но это ведь и вовсе не входило в мои планы.
– Зря ты всё это затеял. Нужно было просто отправить меня в больницу.
– Нет, я хочу насладиться тобой, пока ты такая послушная. Другой возможности может и не быть. Или ты часто болеешь?
– Часто. Теперь моё тело не так хорошо подходит для твоего? - обиженно спросила я, и Глеб тихо засмеялся.
– Так вот оно что. Из-за этого тебя так перемкнуло? Запомнила ведь... Что плохого в этих словах?
– Я для тебя тело, - тихо ответила я, вжимаясь лбом в его грудь. – Просто кукла... Пластиковая и пустая. Это унизительно. Но вообще, мне плевать.
– Плевать... До слёз плевать? - Хлыстов поцеловал меня в макушку, и я чуть снова не расплакалась. Зачем он это делает? Зачем всё усложняет?.. – Ты не пустая, иначе у нас не затянулось бы всё так надолго. Жаль только, что это ничего не меняет. Ты не открываешься и не идёшь навстречу. Почти два года мы протоптались на месте.
– У нас уговор. А ты хочешь влезть в моё личное пространство.
– Я хочу хотя бы немного узнать тебя. Это не разрушит твой кокон.
– Ты не тот человек, которому я могла бы открыться.
– Когда я так не оправдал твоё доверие? - искренне удивился Глеб.
– Береги честь смолоду. Твоя репутация оставляет желать лучшего.
– И как она влияет на то, что происходит между нами?
– Я не хочу быть одним их пунктов твоего послужного списка. Тебе и так уже нельзя даже в медпункте появляться, а что там за ситуация со студентками, я даже думать не хочу, - весь этот шлейф Хлыстова приводил меня в ярость от ревности.
– Гадюшник, а не университет... Я уже давно не связывался со студентками. Был скандал, я с трудом вышел из него победителем, и с тех пор больше не рисковал. Но слухи ходят. И студентки продолжают влюбляться, клеиться, пытаться охмурить. Я не могу на это повлиять, да и в целом, всё равно. Пусть хоть без трусов ходят – я способен держать себя в руках... - Глеб резко остановился, видимо осознав, что лежит в одной постели со студенткой, перед которой не устоял. И от этого мне стало чертовски приятно. – Да, с тобой не способен оказался, но это исключение из правил. А медпункт... У тебя ведь тоже кто-то был до меня.
– Конечно. И во время, - совершенно серьёзно ответила я, как опытная женщина.
– Плохая шутка.
– Ты думаешь я берегу себя ради тебя?
– Да что ты... Даже надеяться не смею, - иронично протянул Хлыстов. – Но всё равно верится с трудом. Пускай не ради меня, но вряд ли ты такая ветренная, какой себя выдаёшь.
– Можешь обманываться дальше.
– Ты болеешь или притворяешься? Откуда в тебе столько сил на злость? - возмутился он, но я промолчала, и после недолгой паузы продолжил. – Мы сыграем когда-нибудь вместе на пианино?
– Нет. Я не хочу возвращаться к музыке. С этим покончено, - резко ответила я.
– Почему так радикально?