– Удачи тебе, - неожиданно для себя, выдала я, будто эта девчонка была не бывшей моего любовника, а просто подругой по несчастью. – Радуйся, что ты связалась с такой сволочью в ранние годы, и дальше теперь всё будет хорошо.
– Да, ты права, - Ксюша вдруг улыбнулась, словно и не грустила. – Хорошо, что в свои 25 я уже умная, но ещё молодая. Вся жизнь впереди... А Хлыстов... Чёрт с ним. Однажды, ему станет тошно от одиночества, когда стареть начнёт.
Мы попрощались с Ксюшей, и моя злость на неё практически испарилась. Я узнала в ней себя... Для неё Хлыстов был такой же мразью, какой для меня стал Макс, и обвинять мне её было не в чем. А вот Глеб... Мне стало совсем тошно вспоминать о нём, когда я выслушала правду, пусть даже с одной стороны. Некоторые хорошие моменты, о которых она рассказала, у Хлыстова были и со мной, и нет никаких гарантий, что однажды он не отвергнет меня точно так же, как и её. Нет гарантий, что он не трахает кого-то здесь или в Мюнхене, параллельно мне. Нужно было спросить у Ксюши, признавался ли он ей в любви, но она ведь сказала, что они любили друг друга, значит что-то он ей говорил... Как справиться с ревностью? Как понять, стоит ли ему верить? Как принять взвешенное решение, когда в голове всё кипит от отчаяния?
Я продолжила добивать наши отношения. Пошла в медпункт. Вот она. Ещё одна обворожительная сука, которая смела раздвигать ноги перед ним. Нашей медсестре на вид было чуть больше тридцати. Она красивая, подтянутая, холеная, халат едва застёгивается на груди, кудрявые светлые волосы небрежно ниспадают на плечи... Представляю, как он любовался ею и возбуждался глядя на это добро четвёртого размера.
– Я вас слушаю, - недовольно сказала она, глядя на меня. Я стала в проёме и молча разглядывала ещё одну бывшую Глеба... А может и не бывшую. – Девушка, я слушаю. Или уходите.
Даже Ксюша показалась мне более приятной, чем эта лоснящаяся курва с пухлыми губами. Кажется, её зовут Женя.
– Говорил ли он, что любит вас? - строго спросила я, вздёрнув подбородок.
– Кто? - нахмурилась она.
– Хлыстов. Он говорил, что любит вас?
– Ты кто ещё такая? Очередная текущая по нему студентка? - уничижительно рассмотрела меня медсестра.
– Не очередная, - я закрыла дверь на замок, и перегородила выход. Женя подошла ближе и попыталась сдвинуть с места, чтобы выставить меня. Я осталась неподвижной и отмахнулась от неё.
– Чокнутая совсем? Я не собираюсь выяснять с тобой отношения, - а вот это обидно. Не видит во мне конкурентку?
– Он любил вас?
– Не твоё дело.
– Отлично. У меня много времени, - я расслабилась, упёрлась спиной в дверь, скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что никуда не уйду.
– Свалишь, если отвечу? - спросила Женя, и я кивнула, пожав плечами. Она покачала головой, взглянув на меня, как на отбитую дуру. – Бедный Глеб... Эти девочки-сталкеры его когда-нибудь изведут... Да. Любил. Хотел, чтобы мы были вместе, но моё замужество нам мешало.
– И вы его бросили? Хлыстова, - с надеждой в голосе, спросила я.
– С чего ты взяла? Никто никого не бросал. Оказалось, что не обязательно разводиться, чтобы встречаться, чем мы периодически и занимаемся. Тем более, что нас устраивают такие отношения, - после этих слов, мне показалось, что вокруг совсем не осталось кислорода. Меня словно ударили в живот, что аж дыхание перехватило. – Так что... Не советую таскаться за ним. Иначе, твои выпученные глазки совсем выкатятся из орбит, как и у предыдущих девочек, которых мне удалось отогнать от него.
– И сколько же их было?
– Предостаточно. И все верили в сказки. Пойми, блонди... Или правильнее будет – снежинка? - ехидно улыбнулась Женя, будто понимала, что это означает только одно – он обсуждал меня с ней. Кретин... – Взрослые дяди не по зубам глупым девочкам, особенно если они принадлежат взрослым умным тётям.
– Да пошла ты, - прошипела я, открыла дверь и понеслась прочь.
Я добежала до конца коридора, влетела в туалет, и закрывшись в кабинке громко разрыдалась. Так сильно и надрывно, что меня даже стошнило в унитаз... К счастью, никто этого не услышал и не увидел.