– Прости... Ты как? - спросил он, и я подняла голову, чтобы взглянуть на него. Глеб с умилением улыбнулся, и продолжил. – Какая же ты ещё маленькая...
Я потянулась к губам своего возлюбленного, и он сразу же ответил взаимностью. Мы целовались страстно и отчаянно, будто в последний раз, и выжимали из этого поцелуя всё до последней капли, на время позабыв о том, что в душевой было холодно.
– Ты сейчас околеешь, - Хлыстов отпрянул, вылез из кабинки, и обернув меня полотенцем снова взял на руки.
Я безумно дрожала, и почувствовала невероятное облегчение, когда Глеб уложил меня на диван, укрыл нас одеялом, и снова заключил в объятия.
– Будешь спать? - заботливо спросил он.
– Ты ведь хотел поговорить.
– А ты в состоянии?
– Что ты хотел сказать мне?
– Надеюсь, я пойму, если ты уснёшь во время нашего разговора, - чмокнул Глеб меня в макушку, и после паузы продолжил. – Кать... Давай больше не будем измываться друг над другом. Какой в этом смысл?
– Хочешь, чтобы я исчезла уже с глаз твоих? Потерпи... Пару лет всего осталось.
– Нет... Наоборот, - Хлыстов делал между словами убийственные паузы, отчего моё сердце стало биться чаще. – Хочу, чтобы не исчезала. Желательно, никогда. Я загибаюсь без тебя, снежинка.
Глава 46
Я поверить не могла в то, что услышала от Глеба. Он действительно готов га всё?
– Но что если я действительно изменяла тебе? - даже такое он мог бы простить?
– Что же... Мне будет мерзко от осознания, что кто-то другой прикасался к тебе, но... Я смогу переступить. Мне кажется, сейчас смогу простить, что угодно, если только согласишься быть со мной и пообещаешь больше так не делать, - слова Хлыстова звучали слишком наивно для такого человека, как он.
– А если не изменяла? - дразняще улыбнулась я, как полная дура.
– Я буду долго крутить у виска... Улыбаясь, как счастливый идиот, - тепло произнёс он, и немного встрепенулся. – Значит ли это?..
– Я не буду тебе ни в чём признаваться. Не сейчас.
– Ты всё ещё не веришь в мою верность? - Глеб перевернулся на бок, и подпёр голову рукой. – Кать, у меня ничего не было с Женькой после нашей с тобой встречи. Мы расстались, давно. И в Германии, кроме работы и общения с коллегами я ничем не занимался. Клянусь тебе, - старательно убеждал меня Глеб, но это было необязательно.
– Я верю. Правда, верю. Хоть и ситуация с Ксюшей тоже тебя характеризует не очень.
– Я ничего не обещал Ксюше. Она меня преследовала, соблазняла, придумывала какие-то небылицы для подружек, что мы вместе даже до того, как между нами что-то вообще начало происходить. Ты первая за долгое время, к кому я сам пристал без всяких намёков с твоей стороны. Обычно приходилось брать тех, кто бросался, и некогда было выбирать, завоевывать, ухаживать...
– Ничего не обещал, но она поверила... Когда-то со мной было подобное. Мне тоже никто ничего не обещал, но я верила и мечтала, пока мне не размазали эту веру по лицу, вперемешку с грязью, - почему-то в моей голове, у всех обманутых девушек, было нечто подобное, и я не могла представить, что мужчина в такой ситуации может быть не виноват.
– Когда это произошло?
– Когда я бросила музыкальное училище, и поступила в мед.
– Кто с тобой так поступил? - серьёзно выяснял Хлыстов, будто за этим что-то последует.
– Это неважно. Дело не в этом... Ты прав со своей стороны, если, конечно, не унижал её, когда бросил и не втаптывал в дерьмо. Но я всё равно не могу сейчас быть с тобой откровенной.
– Да почему? - нетерпеливо цокнул он.
– Тебе лучше пока думать, что я неуравновешенная шлюха, которая никогда тебя не любила. Я не хочу, чтобы ты страдал, - сквозь возникший ком в горле, произнесла я.
– Снежинка, ты сводишь меня с ума такими формулировками. Можешь объясниться?
– Ты слышал, что Алину Рекотову убили?
– Бывшую подстилку ректора?
– Да.
– Слышал, и чудом избежал допроса. Но меня пугает спокойная морда Мишани, будто это он её порешил.
– Да кто знает... Может и он. Проблема в том, что официально из нас всех, именно я видела её последней. Когда ты выгнал меня, она случайно оказалась рядом и подвезла в общагу.
– Сильно длинная подводка.
– Возможно... Скорее всего, я стану следующей жертвой, - вздохнула я, не представляя как буду это аргументировать.
– Чьей жертвой, Катя?
– Алину убил маньяк, который уже неоднократно мелькал в хрониках. Есть характерный почерк... И следующей стану я.