Перед мысленным взором потрясенной Карины всплыл простреленный ею снимок. Она попала отцу точно в сердце.
А захлебывающийся жареной новостью диктор нанес девушке новый сокрушительный удар:
"Вглядитесь в эти лица…" Карина ахнула. С экрана на нее смотрела она сама. Вернее, жалкое подобие черноволосой красавицы. Лицо соткано из неверных тонких линий, точно его рисовал какой-то полуслепой, ненавидящий Великоцкую. Жиденькие волосенки собраны в конский хвост. Да сроду она не ходила с такой прической! На мгновение Карина опустила веки, а когда вновь посмотрела на экран, увидела такой же примитивный портрет Андрея. С торжествующей радостью она отметила, что фоторобот ее товарища, составленный по сбивчивым рассказам перепуганных свидетелей с помощью давно устаревших компьютерных программ, далек от оригинала, как солнце от земли. Ментовские художники умудрились сляпать такого отталкивающего уркагана, что редкому шизику во сне привидится. Нос, как у Сирано, глаза — с подсолнечное семечко. Подбородок вообще ни на что не похож.
В дверь раздался осторожный стук. Карина, погруженная в пристрастное изучение «губернских» карикатур, подпрыгнула от неожиданности. Быстро выключила телевизор и распахнула дверь.
— Завтрак готов, — объявила Никифоровна с интонацией, явно позаимствованной у какого-то киношного дворецкого. И тут же, отбросив важность, пропела с участливостью деревенской сплетницы:
— Ой, бледне-е-енькая ка-а-акая!
Может, таблеточку надо? Что болит: живот или голова?
— Живот, — зло бросила Карина и после минутной паузы добавила:
— Я беременна.
Никифоровна приоткрыла рот и дернулась, точно с трудом заглотила шокирующую новость.
На кухню она засеменила с просветленным лицом. Девушка усмехнулась, представив, как после их отъезда старая бестия начнет делиться впечатлениями с соседками: «Бере-е-еменная». А он ей в отцы годится!"
Вошел Андрей. Карина бросилась к нему и, сбиваясь, пересказала последние губернские новости. Однако она не заразила мужчину своим волнением. Даже когда девушка неуверенно произнесла: "Кажется, ты у них главный подозреваемый", — в глазах Андрея не заплескалась растерянность. Единственной его реакцией стали слова: "Надо побыстрее сматываться".
Сматываться? Снова нестись неизвестно куда, вздрагивать и испуганно сжиматься при виде каждого милиционера?
— А может… нам лучше здесь побыть. Хотя бы день! — Андрей при ее словах вздохнул. — Пока все уляжется!
— Не получится. Участковый наверняка уже приказ получил дома обойти. А к Никифоровне он к первой заявится — узнать, — не гостят ли у нее очередные племяннички. Понимаешь?
— Но в город мы не проедем, — слабым голосом прошептала Карина. — Нас на посту остановят.
Мужчина согласно кивнул.
— Надо бросить машину и ехать в автобусе, — предложила Великоцкая.
— Нет. Это последний вариант.
— Что же делать?
Андрей долго молчал, и Карина вдруг поняла: какая-то заготовка у него имеется, просто он не решается ее озвучить. Девушка подалась вперед и положила ладонь на твердую руку мужчины. И тут он выдал:
— Нам надо добираться поодиночке.
Карина отпрянула и быстро отдернула руку.
— Ты поедешь на автобусе. Я — в машине.
Иначе не получится.
Мгновенно лицо Карины приняло холодное высокомерное выражение. Она резко развернулась и пошла на кухню. Андрей отправился следом.
— Вот это запахи! — голос его источал довольство и безмятежность. Точно мужчина и вправду всю ночь развлекался с юной любовницей и теперь пребывал в ожидании новой порции плотских радостей. — Тебе, Никифоровна, надо в «Смаке» выступить.
Андрей наложил в тарелку дымящуюся толченую картошку. Отправил туда же несколько ложек салата. Полил собственноручно приготовленным хозяйкой кетчупом куриную булдыжку.
Карина с отвращением отодвинула свою тарелку.
— Поешь.
Теперь в его голосе звучит чуть ли не смиренная просьба. Тоже еще папа Карло нашелся!
— Я не привыкла по утрам до отказа набивать желудок, — задрала подбородок Карина. — У нас в семье…
— Ка-а-ак можно не кушавши?! — встряла бестолковая Никифоровна. — Тебе надо хорошо питаться. Вот помню я, когда в первый раз… Гм…
Старуха схватила тарелку Карины и принялась усердно накладывать в нее картошку. Андрей с усмешкой пристально смотрел на девушку.
Она сильно покраснела и отвела глаза.
— Помидорчика положить? — спросила Никифоровна, хотя уже отправила темно-красные кусочки томатов в тарелку гостьи. — Огурчика…
— Так-то лучше. — Андрей одобрительно кивал хозяйке, но глаза его по-прежнему ласкали лицо Карины. — Ты мне, Никифоровна, мою бабушку напомнила. Она такая же заботливая была. Можно тебя «бабушкой» называть?
Старушка засмеялась несколько неуверенно, однако ответила с готовностью:
— Ка-а-анешна.
Мудрая женщина давно приучилась не обращать внимания на причуды постояльцев.
— А ходит ли здесь, бабушка, автобус на город? — поинтересовался гость, поддевая вилкой оранжевый завиток перца.
— Ка-а-анешна. Рядом-то Северное кладбище. Вот от него идут и идут. Каждые сорок минут.
— Кстати, Никифоровна, ты вчера говорила, что хотела в город съездить яйца продать. Я подвезти могу.
Мгновение хозяйка колебалась.
— Бесплатно, — помог ей принять правильное решение Андрей.
— Ну да ладно! — махнула рукой старуха. — Поеду!
— Только вот что, бабушка, — остановил вспорхнувшую с табуретки Никифоровну мужчина, — у моей дочки сильно разболелась голова… От солнца.
— Ага-ага-ага, — затрещала хозяйка, поглядывая на живот Карины.
— Уж будь добра, поищи для нее какую-нибудь косыночку и сетку. Мы за все заплатим.
Никифоровна проворно выскочила из кухни, и вскоре со двора разнесся крик потревоженных кур: старуха торопливо грабила их гнезда. Андрей сразу же потерял интерес к еде. Очень тихо спросил девушку:
— Ты возьмешь с собою пистолет?
Карина отвернулась и кивнула. Тут же мысленно зло выругала себя: "Дура! Что творишь?"
А вслух быстро произнесла:
— Давай его, — словно согласного движения было мало для доказательства ее готовности исполнить волю мужчины.
— Встретимся на Луначарского. Жди меня на остановке.
В комнате Карина спрятала смоляные волосы под белой шелковой косынкой, которую Никифоровна пожертвовала из своих запасов "саа-авсем за бесплатно" — за пятьдесят рублей.
Красную бейсболку в этот раз надел Андрей.
Девушка завернула пистолет в старухин халат и засунула его в сетку. Снова пискнул разум: "Остановись! Если тебя поймают с этой игрушкой, ни один адвокат не защитит. Спрячь пистолет между подушками. Вот Никифоровна обрадуется, когда найдет!" Однако девушка проигнорировала трусливое подстрекательство рассудка и, прижимая к груди опасную ношу, выскочил вон.
— Сперва дочку забросим на остановку. Ей тут еще в одно местечко надо, — сообщил Андрей сидящей рядом с ним Никифоровне.
— Ка-а-анешна, — отозвалась она, расправляя широкую юбку.
Когда Андрей выруливал со двора Загадаевой, участковый Фунтиков находился в соседнем доме. Получив приказ выяснить, нет ли в деревне чужаков, он ринулся к обиталищу трактирщицы. Однако, решив провести операцию на должном уровне, предварительно заглянул к соседке Никифоровны: мол, не видела ли она чего? не слышала ли? не таит ли каких подозрений?
Но тут засиженный веснушками нос мента учуял такой знакомый и родной запах самогона. Фунтиков с грозным видом стоял над баклажкой чистого как слеза ребенка первача, хозяйка кричала в голос, а синие «Жигули» уходили все дальше и дальше по узкой, кривой улице.
— Значит, бабушка, постояльцы тебе скучать не дают? — улыбнулся Андрей.
— Я вообще скучать не умею! — категорично отозвалась Никифоровна. — А уж в молодости…
Она верещала, как заведенная, довольная тем, что у нее нашелся добровольный слушатель.
Сперва мужчина подзадоривал старушенцию вопросами, но очень быстро понял: природному болтуну собеседники ни к чему — и замолчал.