— Чего надо-то?
— Побеседовать, — оскалил, в свою очередь, зубы мужик. — Тебя как зовут?
— Ева.
Развязной походкой двинулась в зал. Плюхнулась в кресло. Передернула плечиками так, что в вырез халата стала видна еще достаточно свежая, но уже подраздавленная мужскими телами, опущенная грудь. Девушка с черными глазами уселась на диван. Мужик остался стоять.
— Давай побыстрее, — процедила Ева. — А то я в институт опоздаю.
— Ничего, к последней паре как раз успеешь, — успокоил ее Андрей. — А за пропущенные — господин Броман преподам заплатит. В общем, не переживай. Мы тебя, мать прародительница, не задержим. Ты нам вообще ни к черту. Давай возьми телефончик и вызови сюда своего богатенького любовничка. И все — свободна.
Учи уроки.
Ева сильнее наклонилась вперед, и атлас пополз с плеч вниз, обнажая бывшие в хорошем употреблении прелести девчонки. Андрей смотрел на белые расплывшиеся сиськи, а видел упругую смуглую грудь Карины. Уловив тяжесть желания во взгляде мужчины, Ева победно улыбнулась:
— А если я его не приглашу? Что ты мне сделаешь? Трахнешь?
— Разукрашу твою мордашку и к ней прилагающееся так, что господин Сухостой не узнает.
Нечем будет торговать, — ледяным голосом ответил Андрей. — Тебя до конца жизни никто не трахнет. Звони.
— Можно подумать, он меня послушается!
Разорется только.
Андрей кивнул на щипцы, включенные в розетку:
— Прическу собралась подправить? А знаешь, какие красивые следы оставляет эта штуковина на коже? Просто изумительные.
— Да не придет он! — отчаянно-беспомощно вскрикнула Ева. — Днем Броман здесь не показывается. Он же на работе сдвинутый!
Андрей почувствовал некоторую растерянность. И тут со своего места подала голос Карина:
— Пусть она скажет ему, что беременная.
Ева с ненавистью уставилась на гостью, а лицо Андрея осветила довольная улыбка.
— Давай, крошка, сделай сюрприз папашке.
Не получится — получить и за себя, и за него, — вдохновил он хозяйку и протянул ей мобильник.
Девушка тыльной стороной ладони вытерла нос, пригладила волосы, точно Сухостой мог лицезреть любовницу на расстоянии и выразить недовольство ее внешним видом.
— Алло, Кротик, это твоя Вуша, — голос Евы звучал подобострастно-заискивающе.
— Я же запретил тебе звонить мне на работу, — заворчал в ответ Кротик.
— Я так соскучилась…
— Что за бред! — оборвал ее содержатель.
Ева состряпала беспомощную гримаску: мол, делаю, что в моих силах, но старый козел уперся — и ни в какую… Андрей вытащил из розетки щипцы. Они давно перегрелись, от них шел горьковатый тяжелый запах. Мужчина поднес раскаленную трубку к лживой мордашке. На мгновение Ева замерла, боясь пошевелиться, а через секунду заплакала, жалобно, по-детски, искренне.
— Ты чего ноешь? — раздраженно «посочувствовал» ей невидимый собеседник.
— У-у-у на-а-ас будет ре-е-ебенок, — прохныкала Ева магическую фразу.
— Что?! — взорвалась трубка.
— Я беременная! — тоже крикнула девушка, почувствовав обжигающее дыхание щипцов уже у самого лица. — Приезжай или я поеду к твоей старухе, раз тебе на меня наплевать.
— Дура недоделанная! Жди. Сейчас буду.
Идиотка!
Под градом ругательств Ева сжалась. Затуманенным взглядом она уставилась на злосчастные канареечные розы.
Через полчаса в зал решительным шагом вошел Сухостой. Он несколько опешил, увидев, что Вуша не одна. На диване по-хозяйски расположилась какая-то подружка "дуры недоделанной".
— Это еще что?! — За стеклами очков Бромана затанцевали красные черти.
С пистолетом в руке из-за двери появился Андрей:
— Привет с того света.
Сухостой медленно развернулся. Он не покрылся липким потом, не побледнел. Кажется, почти не удивился.
— Располагайтесь рядом с Бушей.
Из своего угла Ева бросила испуганный взгляд на спонсора. Широким шагом Броман направился к стоящему одиноко стулу. Уселся, взглянул на часы.
— Давайте побыстрее, господин следователь.
А то мне некогда.
Как и Буша, Сухостой пытался прикрыться от подступившей опасности важными делами.
— Ну зачем же торопиться, — лицо Андрея приняло хищное выражение. — Ведь там не будет ни Вуши, ни устриц в шампанском, ни даже счетной машинки — ни черта.
Большой кадык Бромана нервно дернулся.
Ева впилась длинными переливающимися ногтями в кожу кресла. Карина настороженно подобралась.
— В общем, отправишься ты, гнида, к человеку, которого сперва обворовал, а потом убил. — Голос Андрея приобрел некоторую плавность, словно мужчина рассказывал страшную сказку для взрослых. — Потому что я думаю: ты именно тот человек, который мне и нужен.
Броман дернул очки, крикнул фальцетом:
— Никто!.. Никто его не убивал! Не обворовывал. Идиотизм какой-то! Да он сам себя грабил.
Если бы не я, давно бы на биржу пошел с любовницами, женами и чужим дитем!
— Ка-а-ак?! — взревел Андрей, а в мозгу Карины покатились раскаленные горошины — слова Страшилы: "… испоганил один недостаток.
Щепетильно-интимный… Больше всего он хотел иметь то, что не мог…"
— Да! Да! Да! — запрыгал на стуле Сухостой. — Не мог-с. Хе-хе. Наш Казанова неутомимый.
— Лжешь!
Броман усмехнулся:
— У нашего друга и Яны Семеновны детишек пять лет не было. В конце концов они пошли к специалисту. Я его тоже посетил, потом, по личной просьбе Семена Исаковича. Своими глазами бумагу видел, где черным по белому: не мо-жет!
Кстати, Яна Семеновна правду дорогому мужу не сказала: щадила сокровище. Она много глупостей из-за него наделала. А просветила ли новая краля осеменителя…
Андрей подскочил к Сухостою и затянул его галстук так, что шея и желчное лицо мужчины побагровели.
— Мне эти мелочи по горячему месту! Понял? Ты расскажи, как похищение Ванюшки обделал.
"И-и-их!" — натужно всхлипнул Сухостой, и Андрей ослабил хватку из опаски, видимо, что хилая жертва испустит дух до того, как даст обвинительные показания против себя.
— Я… я… не мог, — хватая воздух широко открытым ртом, клялся Броман. — У меня алиби на эти дни. Проверьте у ментов!
Стрелок отпустил допрашиваемого. Тот дрожащей рукой ослабил узел галстука, заговорил зло:
— Бред! Весь ваш вояж с пистолетом. Я никакого отношения… Никакого! Этого мальчишку в гробу видел! Я деловой человек, зарабатываю деньги мозгами.
Броман с силой постучал себя кулаком по лбу.
— Вот ты и надумал на похищении разжиться.
— Перестаньте вы! — подскочил Сухостой и пробежался по комнате. — Уж мне-то «Роллтон» на уши не вешайте. Я вам не осел из ментовки!
"Не хватало денег на выкуп… Собирали по частям…" — гнусавым голосом передразнил он кого-то. — Да я при большой нужде из дерьма деньги сделаю! И любой, когда приспичит…
— Угу! Особенно если фирма обанкротилась.
— Да хватит уже! Банкротство! Липа все.
Просто мы так дела свернули. Неверов новую фирму открыть собирался. И семейке он денежки оставил. Правда, наследником мальчишка значился. И когда его умыкнули, краля в ситуацию попала. Баксы есть, а воспользоваться нельзя: не мое-с. Хоть и для спасения мальчишки.
Близок кошелек, а не достанешь. Хе-хе-хе…
— Усядься, — рявкнул Андрей. — Успокойся. С мыслями соберись. Так кто же, по-твоему, Супермозг, заварил кашу?
Сухостой совсем расслабил галстук, покрутил тощей шеей.
— Ничего я больше говорить не собираюсь.
Что ты? Убьешь меня? Нет, голубчик, не посмеешь, не станешь на себя и девку лишний труп вешать. Тебе ведь похититель нужен. А я так… шурупчик в бизнесе Неверова. Которых, кстати, обоих уже нет: и дела, и хозяина.
— Ты, конечно, не человек, Сухостой, — почти спокойно произнес Стрелок. — В этом я с тобою согласен. Но показания ты мне дашь. С радостью и готовностью.
Броман усмехнулся.
— Я сейчас заставлю тебя и Вушу раздеться.