Уж на это у меня силы и совести хватит, будь спокоен. А потом… — Андрей протянул руку к лежащему на столике мобильнику, — сделаю несколько горячих снимков на память об этой незабываемой встрече. Для твоей, Броман, старухи, ну и прочей мелочи: родственников, друзей, коллег. Газетчикам тоже понравится. Ах, как работники пера любят такие пассажи! И в тему с тобой попадем. Ты ведь тоже публике в связи с похищением интересен.
Глаза Евы забегали суетливо-испуганно. Сухостой сорвал с шеи галстук и бросил на пол, точно уже начал осуществлять запланированный бандитом стриптиз.
— Ладно. Давай спрашивай.
— Кто ненавидел Николая?
— Детские вопросы какие-то. Называть?
— Валяй.
— Записывать будете?
— Запомнить постараюсь.
Монотонно, словно таблицу умножения повторял, Сухостой выдавал имена врагов своего бывшего шефа. Карина поежилась: "Вот это да!
Неужели у отца столько же недоброжелателей?
А зря все-таки Андрей отказался от записывания". Из десятков фамилий знакомыми оказались три: Осадчий, Коротких и Струков.
— А Мишина?
— Попугайчиха? Слишком глупа для дела. Я предупреждал Николая, чтобы не связывался с бабой, у которой слово «загс» зудит.
— А жена могла чего-нибудь учудить? — спросил Андрей, вспомнив недавний диалог:
"Кто желал смерти Николаю?" — "Я, например".
Броман минуту раздумывал.
— Вообще-то это ноль. Но если ноль с палочкой, тогда дело другое…
Сухостой пожевал бледными губами и замолчал. Возможно, вспомнил, что именно отец Страшилы устроил его в фирму, с чего, собственно, и началось безбедное существование Супермозга.
— Вот и все. Вернее — все. — Броман облегченно вздохнул, точно справился со сложной финансовой задачей.
— Ты забыл назвать еще одного человека, — напомнил Андрей.
— Кого это?
— Себя самого.
— Хе-хе-хе. Мертвых только умственно недоделанные ненавидят-с.
Карина вздрогнула. Андрей мотнул головою:
— Ладно, господа хорошие. Огромное спасибо за добровольную дачу показаний. Надеемся, они не ложные. А сейчас, увы, нам пришла пора расстаться. Не думаю, конечно, что вы побежите жаловаться на нехороших гостей ментам, но рисковать не буду. Свяжем вас для профилактики. Несильно: часа два повозитесь — освободитесь.
Из глаз Евы потекли слезы, а Броман покрутил шеей, точно ему ее опять бесчеловечно перетянули.
— Я вообще-то могу в службу спасения звякнуть: мол два о-о-очень дорогих друг другу человека нуждаются в помощи. Не хотите? Ну и правильно. Еще неверно тупоголовые расценят ваш альянс. Так что барахтайтесь тут потихоньку сами в подобии любовных объятий.
Андрей открыл шкаф и вытащил несколько узких поясков.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул Стрелок, закончив работу. — Надо бы тебе, козел, в морду дать за то, что ты тут о Николае наговорил. Но при дамах… Ладно. Потерпи до следующего раза. Машинку я твою, Броман, одолжу, а то меня товарищи из органов только что грабанули — безлошадным сделали. Ну и поделись деньжонками.
Андрей вытащил из кармана Сухостоя бумажник и изъял его содержимое.
— При первой же возможности верну.
— Когда из тюряги выйдешь, что ли? Так я, боюсь, не доживу.
— А ты, надейся, Броман. Ну и болей за меня.
Буша, не скучай.
— Куда же теперь? — нахмурился Андрей, притормаживая у светофора.
Девушка взглянула на спутника. Мужчина напряженно смотрел в окно. На остановке парень и девчонка лизались с самозабвенным бесстыдством. Неожиданно Карина почувствовала легкое прикосновение пальцев к своему бедру и замерла, боясь спугнуть первую ласку. В глазах мужчины толчками билось тяжелое желание.
Карина закусила губу: снова ночевать в машине в полускорченном состоянии? Ни за что! Она не позволит украсть у нее эту ночь.
— Поедем в Подгоренский. У меня там родственники дальние. Их сейчас никого нет. Брат троюродный в Москве учится. Родители его в Ялте отдыхают. Дома одна старенькая бабушка Полтавка. Она очень добрая и умная. Все поймет!
Мужчина кивнул. С легкой краской на лице Карина судорожно переплела пальцы. Они оба прекрасно понимают, зачем стремятся в Подгоренский. Пытаясь отвлечься, заглушить усиливающийся голос желания, девушка быстро заговорила:
— Это дело, как осколки… Никак из них ничего не соберешь. Я все пытаюсь, думаю…
Мальчика похитили. Многие не знают, что Лариса не родная его мать. Она к нему очень привязана, заботится. Когда бандит объявляется, Неверова деньги пытается собрать. В отчаянии даже тем звонит, кто точно не даст: Осадчему, Коротких…
Великоцкая примолкла, вспомнив черный пластилиновый гробик. Видимо, Неверова позвонила и Страшиле. Может, намекнула ей о похищении. Но Лагутич то ли не поверила сопернице, то ли не пожелала тратить на по существу чужого ей ребенка деньги, предназначенные для безбедной жизни в Голландии.
— Неверова издергалась за эти дни. К тому же убытки понесла. В общем, пострадала так, что врагу не пожелаешь. Знаешь, я думаю, Броман прав: мертвые никому не интересны. Нам нужно найти того, кто Ларису ненавидит.
Андрей после продолжительного молчания сказал:
— Я знаю одну ее подругу, давнюю. Заочно.
Невер в армии с Лариской переписывался. Ну та и предложила кому-нибудь адрес одноклассницы выслать. У меня Лена. Да и вообще… Ну а Серый добро дал. Он, наверное, трем параллельно мозги пудрил. Когда фантазия иссякала, совета просил. Завтра тогда к ней — к Свете Шереметьевой.
Карина подняла глаза. Попросила трогательное осеннее небо: "Пусть все закончится хорошо.
Пожалуйста". Неизвестная простушка с княжеской фамилией произнесет волшебную фразу, которая мгновенно осветит темные уголки истории-склепа. Преступника спровадят в тюрьму.
И это «вылечит» Андрея от мучительного чувства вины, от Афгана. Карина спасет мужчину. Для себя.
"Ауди" Бромана припарковали у заправочной, не доезжая нескольких километров до Подгоренского. В поселок добрались на попутке. Уже стемнело, когда молодые люди позвонили в ворота двухэтажного дома. "Очень добрая и умная" бабушка Полтавка, крепко сбитая и, несмотря на возраст, еще интересная женщина, при виде поздних гостей вскинула вверх обе руки:
— Карина, девочка! Ты помещалась, моя красавица? Что у тебя с волосами?
Краснея, Карина стащила с головы серебристый парик.
— Отец с ума сходит! Мать с ума уже сошла! А ты с кем кочуешь? С черо!
Андрей неловко переминался с ноги на ногу за спиной девушки.
— Бабушка! Ну что ты кричишь? — в голосе Карины зазвучали слезы. — Не хочешь нас видеть — мы уйдем.
— Тебя дат хочет видеть, — загнула смуглый палец старуха. — Прал ждет. Все глаза проглядела…
— Позвоню я им! Завтра. Слово даю. Но сейчас не могу, бабушка, миленькая. Все так закрутилось.
— Это кровь твоя цыганская пляшет, — покачала головою хозяйка и принялась собирать ужин. В коридоре по полу застучали тяжелые лапы, и устрашающая собачья морда показалась в дверях кухни.
— Свои, Викинг, — цыганка покосилась на Андрея. — Свои…
Молодые люди ели торопливо, сосредоточенно. Хватали с разных тарелок крохотные кусочки, забывали про надкушенные, тянулись к новым. Старуха качала посеребренной головой, смотрела на мужчину и девушку мудрыми, легко читающими запретное глазами. Коричневые, как из глины вылепленные, пальцы тасовали колоду.
— Кинуть тебе на карту, сладкая моя?
Карина колебалась. Она верила в способность маленьких прямоугольничков предсказывать будущее. А вдруг карты помогут им раскрыть тайну убийства?! Или скажут…
— Нет! Не надо.
Они быстро, не оглядываясь, взбежали по лестнице, точно их гнала неведомая сила. Заскочили в комнату и молча бросились в объятия друг другу. Андрей положил ладонь на затылок девушки и жадно приник к горячим губам. Торопливо стянул с Карины блузку, отбросил в сторону, спустил со смуглого плеча бретельку и поцеловал ее след. Карина запустила руку под свитер мужчины, робко лаская гладкую кожу партнера.
Вещи полетели на пол.
Андрей положил Карину на бок, сам улегся сзади. Большая ладонь мужчины сильно сжала грудь девушки, на несколько секунд отпустила и тут же опять причинила легкую боль. И одновременно с этим Андрей начал движение внутри Карины. Она выгибалась, всхлипывала, покорно отдаваясь властным рукам и губам мужчины.