Этот препарат действует быстро.
Мы называем его жидкая темнота, или сокращенно ЖТ, и это комбинация сильного седативного средства с добавлением аконита и коллоидного серебра в придачу. Ученый из Гильдии усовершенствовал формулу много лет назад, и она снова и снова доказывает свою полезность для работы урывками. Дэйв Миллер — я на 99 % уверен, что это псевдоним — раньше работал на федеральное правительство в качестве ученого, и вы не поверите, какое дерьмо он видел и какие истории у него есть. По его словам, оборотни — это лишь верхушка айсберга, когда речь заходит о том, о каких монстрах известно правительству и о чем оно держит своих граждан в неведении. Нам просто повезло, что Дэйв нашел нас и смог использовать свои навыки для этого дела.
Менее чем через минуту лекарство полностью вступает в силу, погружая женщину-оборотня в глубокий сон без сновидений. Я поднимаюсь с корточек, встаю над ней во весь рост и, наконец, получаю возможность хорошенько рассмотреть существо, которое команда «Браво» привезла прошлой ночью.
Она… красива. Поразительно красива. Но если я чему-то и научился за последнее десятилетие, так это тому, что самые свирепые звери бывают в самых красивых упаковках. Ее личико в форме сердечка выглядит почти ангельским во сне, черты нежные, а густые темные ресницы веером падают на раскрасневшиеся щеки. Ее пухлые губы розового оттенка мягко приоткрываются при поверхностном дыхании, а длинные светлые волосы рассыпаны вокруг головы подобно нимбу.
Думаю, они все-таки не голубые. Должно быть, это игра света на видеозаписи, которую сделал Мэтти.
Хотя она скромно одета в пару черных леггинсов и простую белую укороченную футболку, полоска загорелой кожи, виднеющаяся у нее на животе, выдает, насколько смертоносным на самом деле является это существо. Ее пресс хорошо очерчен, подтянут и тонус, как будто она проводит все свои часы в тренажерном зале. Ее руки худые и мускулистые, одна из них украшена татуировками в виде замысловатых цветочных узоров, и хотя ее ноги прикрыты тканью брюк, я готов поспорить, что они такие же подтянутые, как и все остальное в ней.
В таком мирном состоянии покоя девушка выглядит почти невинной. Даже человеком. Но я знаю лучше. Вот почему я игнорирую мимолетную мысль о том, чтобы взять ее на руки и перенести на койку, оставив ее лежать на полу, как дикое животное, которым она и является, когда я выхожу из камеры.
Я отключаюсь от звука ударов кулаков по плоти, доносящихся из соседней камеры, когда запираю за собой дверь камеры, даже не взглянув в ту сторону, когда прохожу мимо, направляясь к лестнице. В отличие от многих моих товарищей, я не получаю удовольствия от насилия. Обычно я остаюсь за кулисами, когда мы доставляем заключенных, предпочитая следить за происходящим с помощью видеозаписи на моем ноутбуке, а не лично участвовать в допросах. Именно этим я и занимался, когда увидел, что девушка начала волноваться, и почувствовал необходимость вмешаться и быстро ввести дозу ЖИ. В конце концов, мы не можем допустить, чтобы наша ценная пленница поранила себя еще до того, как у нас появится шанс использовать ее.
Я кладу ключи от ее камеры в карман, вместо того чтобы повесить их на крючок наверху лестницы в подвал, и закрываю за собой дверь, чтобы отгородиться от звуков жестокого избиения, происходящего там, внизу. Подвал этого дома полностью звукоизолирован, попасть в него можно, только введя код на панели рядом с дверью. Все это было установлено владельцем до нашего приезда и адаптировано к спецификациям моего отца. Однако это первый раз, когда у нас появилась возможность действительно использовать ячейки по их прямому назначению.
Странное чувство неловкости охватывает меня, когда я иду по коридору в заднюю часть дома, направляясь прямо к холодильнику на кухне, чтобы взять пива.
— Как там все прошло? — папа спрашивает из гостиной.
Я откручиваю крышку с бутылки, бросаю ее в раковину, поворачиваюсь и толкаю локтем холодильник, закрывая его.
— Нормально, — ворчу я. — Дал девушке достаточно ЖТ, чтобы вырубить ее по крайней мере на восемь часов.
Поднося бутылку пива к губам, я осушаю половину в два глотка, газировка обжигает мне горло.
— А мужчина? — спрашивает мой отец, когда я вытираю рот татуированным предплечьем.
— Мальчики позаботятся о нем, — бормочу я. — Не знаю, зачем мы вообще тащили его сюда, мы должны получить от девочки более чем достаточно информации.
Мэтти подробно рассказал мне о том, что произошло после того, как он вернулся прошлой ночью. Это была удачная догадка, что те, кто установил новые камеры, возможно, также были теми, кто их ремонтировал, и его предложение установить ловушку оправдало себя. Альфа-самец не появился, но его Луна появилась, и она — первая крупная цель, которую мы смогли привлечь. Хотя мне, вероятно, следует уточнить у моего отца, что он планирует с ней делать теперь, когда она здесь.