Уголок его рта приподнимается.
— О, мы на это рассчитываем.
Желчь подступает к моему горлу.
Парень снова подмигивает мне, отступая на шаг и наклоняясь, чтобы поднять с пола пустые пивные бутылки, при этом пинком отодвигая металлический складной стул подальше от решетки.
— Ну, как бы весело это ни было, мне, наверное, стоит пойти немного поспать, — замечает он, поворачиваясь ко мне спиной и беря бутылки в руки. — Возможно, ты захочешь сделать то же самое, у меня на завтра запланирован важный день.
Дрожь пробегает по мне от его намека, и он оглядывается на меня через плечо со злой ухмылкой.
— Сладких снов, Луна.
7
На следующее утро я просыпаюсь с тем же неприятным чувством, что и накануне, наряду с дополнительным бонусом в виде отвратительной головной боли, которая ощущается так, словно кто-то колотит кулаками по внутренней части моего черепа, пытаясь расколоть его и выползти наружу. Вот почему десять минут спустя я добавляю в свой кофе здоровую порцию Джемисон, сидя на барном стуле на кухонном островке.
Да, я сказал отцу, что обсохну, но… маленькими шажками. По крайней мере, сегодня я пью кофе со своим утренним виски.
Откупорив бутылку, я отставляю ее в сторону, подношу дымящуюся кружку к губам и снова сосредотачиваюсь на экране своего ноутбука, стоящего передо мной на гранитной стойке. Я включил видеозапись подвала, и Луна проснулась, расхаживая по своей камере, несомненно, в поисках выхода. Она его не найдет, но это бесплатное развлечение — сидеть сложа руки и смотреть, как она пытается.
Интересно, что происходит в ее хорошенькой головке прямо сейчас. Жаль, что я не могу вскрыть ее, чтобы выяснить.
Хотя я полностью осознаю, что мое поведение уже начинает граничить с одержимостью, я ничего не могу с собой поделать. Я склонен браться за новые проекты обеими ногами, когда пытаюсь отвлечь свои мысли от чего-то другого. Возможно, это не самый здоровый механизм совладания, но так оно и есть. Весь гнев и горе, которые я носил в себе последние две недели после потери Бена, теперь были направлены на выполнение моей новой задачи в качестве куратора Луны.
Я медленно потягиваю свой кофе с добавлением специй, наблюдая за ней по видеозаписи. Она подходит к окну, затем снова поворачивается лицом к камере, ее плечи опускаются, она вздыхает и прислоняется спиной к стене. Она обхватывает себя руками, потирая бицепсы.
Ей холодно?
Я поднимаю руку, чтобы сдвинуть шляпу на затылок, чтобы наклониться еще ближе к экрану, и мои глаза устремляются в правый верхний угол. Согласно показаниям температуры, в ее камере комфортные семьдесят градусов. Исследования Гильдии показали, что оборотни могут переносить гораздо более низкие температуры, чем люди, но вот я снова здесь, забывая, кто эта девушка.
Проблема в том, что она просто выглядит такой чертовски непритязательной. Если бы наши пути пересеклись в каком-нибудь другом месте, я был бы поражен ее красотой, но я бы никогда не догадался, что за этим потрясающим фасадом скрывается бездушный убийца.
Она не похожа на монстра.
Хотя, полагаю, по большому счету, это не имеет большого значения. Как красивых птичек, так и диких зверей нужно держать в клетке — либо для того, чтобы защитить их от мира, либо для того, чтобы защитить мир от них. Она именно там, где ей и место, и, как бы она ни старалась, у нее нет шансов сбежать. Не в мое дежурство.
Позади меня раздаются шаги, но я не отрываю взгляда от видеозаписи, продолжая потягивать кофе. Пара пехотинцев Гильдии проходят мимо меня, входя на кухню, — сначала Коди Адамс, затем Кайл Гриффин, — но последний отступает на шаг, делая двойной дубль.
— Срань господня, это она? — задыхается он, уставившись широко раскрытыми глазами на экран моего ноутбука.
Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адамс останавливается как вкопанный, оборачивается и с любопытством смотрит в мою сторону.
— Кто?
— Луна, — отвечает Грифф, подходя ближе, чтобы лучше рассмотреть видео из-за моего плеча. — Иди сюда, братан, ты должен это увидеть…
Я раздраженно скрежещу коренными зубами, когда Адамс бросается на разведку, заглядывая через мое противоположное плечо, чтобы заглянуть в экран моего компьютера. На нем моя пленница теперь отталкивается от стены, подол ее рубашки приподнимается, еще больше обнажая ее стройный, загорелый живот, когда она вытягивает руки над головой.