— Тебе нужен этот член, детка? — рычит он мне в губы.
— Да! — я задыхаюсь, когда он погружает палец в меня.
— Хорошо, потому что мне нужна эта киска, — бормочет он, двигая пальцем туда-сюда, в то время как другой рукой опускается вниз, чтобы помочь мне расстегнуть пуговицу на его джинсах.
Он приподнимает бедра, и я опускаю их вниз вместе с его боксерами, беря его твердую, горячую длину в кулак и поглаживая его в такт толчкам его пальца внутри меня.
Я отчаянно стону, когда он мучает меня своей рукой, доводя до грани оргазма, прежде чем резко убрать ее с моих бедер и поднести ко рту. Он засовывает пальцы себе в рот, постанывая, когда высасывает мое возбуждение из своих пальцев, затем захватывает мой рот в еще одном грязном поцелуе, заставляя меня попробовать себя на его языке.
— Так чертовски сладко, — бормочет он, покусывая мои губы, пока сажает меня к себе на колени, приподнимая за бедра, чтобы расположить толстый кончик своего члена у моего входа.
Хватаясь за его плечи для опоры, я опускаюсь вниз, вскрикивая от напряжения, когда принимаю его в себя. Он снова захватывает мои губы, заглушая мои стоны, когда я начинаю подпрыгивать вверх-вниз на его коленях, теряясь в ощущениях удовольствия, проносящихся по моему телу. Я едва замечаю, как что-то острое впивается в мою губу, а по языку скользит медный привкус крови.
Кэм внезапно в тревоге отпрянул назад, его глаза расширились и стали дикими, когда он поднес руку ко рту и коснулся кончиком пальца одного из своих удлиненных клыков.
— Что, черт возьми, происходит? — он задыхается, его член все еще глубоко внутри меня.
Я хаотично моргаю, настолько поглощенная похотью, что моему мозгу требуется секунда, чтобы наверстать упущенное.
— Это твой волк, — выдыхаю я, накрывая его руку своей в попытке унять панику.
— Что?… как мне остановить смену?
— Это не смена, — стону я, кружа бедрами. — Это… помнишь, я объясняла, как волки помечают своих партнеров, чтобы заявить на них права?
Когда он кивает, его клыки медленно начинают втягиваться в десны.
— Это биологическая особенность. Метка скрепляет брачные узы, — говорю я с придыханием, кончик его члена касается точки внутри меня, отчего у меня перед глазами возникают звезды.
Черт возьми, Эйвери, сосредоточься!
— Есть сыворотка… которая выделяется под кожей, когда ты метишь… — я тяжело дышу. — Она несет запах твоей пары, позволяет другим оборотням знать, что ты востребован.
— Хорошо, — бормочет он, опуская взгляд к месту соединения моей шеи и плеча. — Значит, я просто укушу тебя? — спрашивает он, потирая большим пальцем то место, где, как он видел, у других были метки их пары, когда его взгляд поднимается, чтобы снова встретиться с моим. — Будет больно?
Я продолжаю свои движения, реальность рушится, как тонна кирпичей.
— Отметка — это не то, к чему можно относиться легкомысленно, Кэм, — говорю я, пристально глядя ему в глаза, чтобы передать серьезность своих слов. — Это навсегда.
Уголок его рта приподнимается, когда он смотрит на меня с обожанием.
— Я знаю.
— Ты действительно этого хочешь? — спрашиваю я.
— А почему бы и нет?
Мой пульс ускоряется галопом.
— Ты уверен?
— Ты видела мои чернила? — он усмехается. — Я не из тех мужчин, которые боятся обязательств. Я люблю тебя, Эйвери. Я хочу быть с тобой, сейчас и, блядь, вечно. Я хочу, чтобы все знали, что ты моя.
Он сжимает мои бедра, толкаясь в меня и лишая меня дыхания.
— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я, затаив дыхание, запрокидывая голову, когда он начинает входить в меня снизу, узел удовольствия в моем животе затягивается все туже.
— Так как же мне это сделать? — рычит он.
Давление внутри меня нарастает, мои десны покалывает, когда я чувствую, как мои собственные клыки опускаются.
— Вот так, — выдыхаю я, поднимая голову, чтобы он мог видеть их через мои приоткрытые губы.
Его глаза расширяются от благоговения, и я опускаю голову к изгибу его шеи, инстинкт берет верх, когда я впиваюсь зубами в его плоть, и вкус его крови покрывается моим языком. Мой оргазм пронзает меня в тот момент, когда я прикусываю кожу, тело сотрясается, когда я жестко седлаю его член, накатывая волна за волной блаженства.
— Черт, черт, Эйвери, я… — Кэм задыхается, и я разжимаю зубы, облизывая следы уколов на его коже, прежде чем поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Как только я это делаю, я вижу острые кончики его клыков, выглядывающих из-за его губ, я вытягиваю шею в сторону и предлагаю ему себя.