— Что я только что сказал о хорошем поведении? — он тяжело дышит, его теплое дыхание скользит по моей шее, когда он наклоняет свое лицо рядом с моим.
Его тело прижимается плотнее, прижимая меня между собой и стеной так надежно, что я едва могу даже пошевелиться.
— Трахни меня, — шиплю я сквозь стиснутые зубы, извиваясь рядом с ним.
Он гораздо лучше натренирован, чем я ожидала. Навалившись всем весом на мою спину и удерживая мои запястья, он фактически лишил меня подвижности. Даже его ноги прижаты к моим, чтобы я не пнула его.
— Нет, я не увлекаюсь зоофилией, — усмехается он, беря оба моих запястья в одну руку.
Он крепко обхватывает меня другой рукой за талию, делая шаг назад и дергая меня за собой.
— Отпусти меня! — я кричу, отбиваясь, когда он начинает тащить меня по коридору, казалось бы, не обращая внимания на мою борьбу.
Мой взгляд зацепляется за интерьер соседней камеры, когда он толкает меня мимо нее, и волна тошноты накатывает на меня с такой силой, что это чудо, что я могу проглотить то драгоценное количество еды, которое мне дали.
Здесь так много крови.
Томми нигде не видно, но по количеству засохшей крови, покрывающей пол и забрызгивающей стены, я могу только предположить, что смотрю на место убийства. Мой желудок сжимается, дыхание сбивается, а сердце учащенно бьется, когда я делаю вдох. Я начинаю сопротивляться всерьез, когда меня толкают мимо второй камеры и через дверной проем в конце коридора, спотыкаясь, я иду вперед, когда Кэм наконец отпускает меня.
Мне удается взять себя в руки, прежде чем я падаю лицом на кафельный пол, выпрямляюсь и разворачиваюсь лицом к моему похитителю. Мое горло сжимается, когда я понимаю, что теперь мы стоим в маленькой ванной, и он закрыл за собой дверь, запирая нас внутри.
Не паникуй.
Однако эта комната маленькая. Действительно маленькая. И в ней нет окон. Тут есть только туалет, раковина и душевая кабина.
Кэм становится прямо перед дверью, скрещивает руки на груди и кивает в сторону душа.
— Умойся, — приказывает он отрывистым тоном.
— Ты что, собираешься просто стоять и смотреть? — я сжимаю зубы, прижимая руки к бокам.
Как бы сильно я не хотела устраивать этому мудаку пип-шоу прямо сейчас, но если он оставит меня в этой комнате одну, у меня может начаться полномасштабная паническая атака. Не поймите меня неправильно, я не доверяю ему настолько, насколько могу, но при таком напряжении, как у меня сейчас, я не могу быть заперта в этой крошечной комнате одна. Я не могу. От одной мысли об этом мои дыхательные пути сжимаются, дрожь пробегает по мне, когда я прикусываю внутреннюю сторону щеки с такой силой, что ощущаю вкус крови.
— Да, — прямо отвечает Кэм. — Я должен следить за тобой, убедиться, что ты не попытаешься выкинуть какую-нибудь глупость.
Он пожимает плечами и поднимает ногу, чтобы опереться о дверь позади себя, являя собой образец беззаботности.
Я издаю саркастический смешок.
— Да, и я уверена, что это не имеет никакого отношения к тому, что ты увидишь меня обнаженной.
— Не льсти себе, — скучающе бормочет он. — Если бы я хотел стриптиз-шоу, я бы получил его от настоящей женщины, а не от гребаного мутанта.
Если он пытается сломить меня унижением, он перегибает палку. Во-первых, я знаю, что я настоящая красотка. Я не дерзкая, просто осознающая себя. И, во-вторых, я оборотень. Я никогда не стыдилась наготы. Я раздеваюсь перед другими людьми каждый раз, когда переодеваюсь, не моргнув и глазом.
Итак, я просто раздраженно фыркаю, поворачиваюсь на пятках, направляюсь к душевой кабинке и включаю воду. Холодные брызги пропитывают мою руку прежде, чем я успеваю отпрыгнуть назад, и я немедленно начинаю снимать с себя грязную одежду, даже не потрудившись дождаться, пока нагреется душ. Чем скорее я приведу себя в порядок, тем скорее смогу покинуть эту гнетуще маленькую комнату.
Отбрасывая свою испачканную одежду в сторону, я встаю под струю, втягивая воздух, когда холодная вода сотрясает мой организм. Затем я зажмуриваю глаза, давая своему телу несколько секунд привыкнуть к температуре. Как только мои мышцы расслабляются и дыхание приходит в норму, я снова открываю их и осматриваюсь.
Единственная вещь на маленькой полочке, встроенной в стену душевой кабины, — это флакон одного из тех странных комбинированных средств для мытья тела «три в одном» для мужчин, которые предположительно действуют как средство для мытья тела, шампунь и кондиционер. Я называю эти заявления чушью собачьей, но поскольку я не мылась несколько дней, а нищим выбирать не приходится, я тянусь за бутылкой и откручиваю крышку.