— Правда? — спрашивает он с сердечком в глазах.
Кляп.
— Да, ей всегда было интересно, каково это — трахаться со смурфиком, — хихикаю я.
Выражение лица Мэдда тут же снова становится жестким, его глаза темнеют, когда он снова смотрит на меня. Он делает движение, чтобы схватить меня, но я просто танцую вокруг Слоан, твердо удерживая ее между нами в качестве буфера и дразня его своими маневрами уклонения.
Я прекрасно знала, что он взорвется в ответ на эту шутку, и именно поэтому я это сделала. Потому что мне было скучно, а я ненавижу скуку. Гораздо веселее быть дьявольской; смешать немного в кастрюле. Живи, смейся, люби, или еще какое-нибудь дерьмо.
Голова Слоан мотается между мной и моим братом, пока мы кружим вокруг нее.
— Фу, вы двое, может, уже заключите перемирие? — стонет она, очевидно, сытая по горло нашими выходками.
Хотя она уже должна была бы к ним привыкнуть, поскольку последние двадцать пять лет была неотъемлемой частью нашей жизни.
— Посмотри, что она сделала с моими гребаными волосами! — рычит Мэдд.
Он запускает пальцы в пряди, чтобы подчеркнуть свою мысль, и я не могу удержаться от очередного смешка.
Слоан раздраженно вздыхает и закатывает глаза.
— Детка, я же говорила тебе, что мне нравятся твои волосы. Чье-нибудь мнение действительно имеет значение?
Он на мгновение перестает кружить вокруг нее, встречаясь с ней взглядом.
— Нет, — признает он, нахмурившись. — Но я собираюсь выслушать столько дерьма от парней из-за этого, и ты знаешь это.
— Это смоется через пару дней, ты большой ребенок, — хихикаю я, отмахиваясь от него. — Честно говоря, Мэдд, ты слишком драматизируешь.
— А ты в чертовской опасности, — выпаливает он в ответ.
— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — усмехаюсь я. — Просто подожди, пока не увидишь, какой цвет я добавила в шампунь Слоан.
Она поворачивает голову и таращится на меня.
— Ты этого не делала! — выдыхает она.
Я пожимаю плечами, воплощая безразличие.
— Может, и так, а может, и нет, — поддразниваю я, поводя бровями. — Есть только один способ выяснить…
— Продолжай, Мэдд, — фыркает Слоан, в ее зеленых глазах появляется озорной блеск, когда она бросает на него взгляд. — Уничтожь ее.
Я открываю рот, чтобы возразить, но затем она отходит в сторону, освобождая моему брату дорогу ко мне. Проклятая предательница. Я пытаюсь сбежать, чтобы спасти свою шкуру, но следующее, что я помню, это то, что Мэдд хватает меня за талию и перекидывает через плечо, вынося из моей комнаты в «Голденлиф пакхауз» и по коридору к той, которую он делит со Слоан. Она нетерпеливо плетется следом, пока Мэдд несет меня прямо в смежную ванную, ставит под душ и включает воду.
Я вскрикиваю, когда брызги заливают мои волосы и одежду, в то время как Мэдд приказывает Слоан передать ему бутылку шампуня.
— Нет, не надо! — я смеюсь, едва переводя дыхание, пытаясь протиснуться мимо него и убежать.
Хотя он такой чертовски большой. При росте более шести футов и телосложении кирпичного сортира я физически не ровня своему брату, и он чертовски хорошо это знает. Он заполучил меня именно туда, куда хотел, чтобы отомстить.
Одной рукой удерживая мои запястья за спиной, другой он откручивает крышку флакона, выдавливая капли голубоватого шампуня мне на голову. Я никогда не пойму, как он не заметил этот цвет, когда наносил его на собственные волосы. Мои босые ноги скользят по плитке, пока я пытаюсь вырваться от него, но его сообщница преграждает мне путь к отступлению, радостно улыбаясь и протягивая руку, чтобы намылить волосы.
Нахождение в таком маленьком пространстве, как это, обычно вызывает у меня панику; забавная маленькая причуда, о которой Мэдд полностью осведомлен. Но он также знает, что его присутствие сводит на нет этот эффект, вот почему ему это сходит с рук — и вот почему его и Слоан, кажется, не волнует, что их одежда намокает, а моя теперь промокла насквозь.
— Все еще думаешь, что это смешно? — Мэдд насмехается, пока Слоан втирает шампунь в мои длинные светлые волосы.
Я смеюсь так сильно, что едва могу отдышаться, мое хихиканье переходит в крик, когда он толкает меня под холодную струю душа, чтобы смыть шампунь. Затем он выключает воду, покачиваясь на каблуках, чтобы окинуть меня самодовольным взглядом.
— Ну вот, — говорит он, удовлетворенно кивая на мои голубоватые локоны. — Теперь мы квиты.
— Я убью тебя, — рычу я, смахивая воду с лица ладонью.
Могу с уверенностью сказать, что сейчас я, вероятно, выгляжу как дохлая крыса, так что сомневаюсь, что эта угроза была хотя бы наполовину такой устрашающей, как я предполагала.