Андрей, прислушиваясь к своему состоянию, с удивлением обнаружил, что рвотных позывов нет и в это мгновение, её рука прижалась к его щеке… что-то тёплое расползалось из-под её ладони.
Говно!
Она, наклав в руку, размазывала говно по его лицу!
Андрей замер, а потом и сам подставил руку, и Наталья наклала и ему!
Они размазывали говно друг по другу и резкий запах сероводорода вначале, теперь уже почти не ощущался.
Наталья стала облизывать его лицо, проглатывая со слюной и Андрей делал то же самое.
— Иди ко мне! — она завалилась на спину, раздвигая ноги и он лёг на неё, упираясь возбудившимся членом в лобок.
Наталья кончила, едва его залупа прошла через интроитус. Её тело обмякло и словно растеклось по траве, а Андрей, распаляясь её индифферентностью, ебал мать и никак не мог излиться. И, вытащив член из влагалища, он резко перекатил её, безвольную, на живот и оседлав, всадил член в жопу, обильно смазанную говном!
И кончил!
31.08.16 23—57.
Часть девятая. Расчёт натурой
Ополоснувшись горячей водой в баньке, и попив чая с травой, они легли спать и уснули разом.
— Андрей! Вставай! — Наталья тормошила его, сидя в кровати.
Андрей разлепил глаза и стал тереть.
За окном было светло, но солнце ещё не взошло.
— Мам, ой, Наташ! Ты чего?
— Забыл?
— О чём?
— Алла просила помочь… с продуктами… от автобуса…
— В такую рань?
— Да, она не сказала во сколько, но лучше, наверное, сходить сейчас.
Андрей потянулся и откинул одеяло.
Член стоял!
Наталья смотрела с улыбкой и Андрея, это, нисколько не стесняло.
— Ты хочешь секса… или писать?
Андрей прислушался к своим ощущениям — «Да, ссать хотелось, моча подпирала к головке».
А Наталья, не дожидаясь ответа, обхватила и сжала член, и стала дрочить, совершая медленные фрикции и, сдвигая крайнюю плоть, оголяла розовую залупу.
— Секса! — выдохнул Андрей, и щупал, и мял Натальины титьки, заваливая её на спину.
Наталья откинулась, разводя ноги, подняла их, и положила Андрею на плечи.
— Иди ко мне!
Андрей, встав на колени между ног, приподнял Наталью за жопу, подтянул к себе, и насадил, пиздою, на хуй!
Наталья еблась с закрытыми глазами, елозясь спиной и жопой.
Андрей, опираясь на материны титьки, и сдавливая их, двигался встреч.
Он кончил через две минуты, но член стоял, и мать продолжала ебаться, опустив ноги, и притянув его к себе, выгибалась и, прижимаясь, тёрлась, распалившимся похотью, клитором. Её дыхание стало неровным и прерывистым, но прошло ещё минут семь, когда она, хрипло застонав и закусывая губу, содрогнулась, и выгнувшись, обмякла и затихла.
Андрей понял, что сейчас обоссытся, и слез с матери.
— Я ещё посплю, а ты сходи к Алле. Если предложит завтрак, не стесняйся и не отказывайся.
Она закрыла глаза и повернулась на бок, выставив из-под одеяла жопу!
Андрей смотрел на плавный абрис бедра Натальи и не мог оторваться, а Наталья улыбалась, зная, что он смотрит.
Андрей сглотнул, увидев, сочащуюся из разверстой пизды, сперму. Его передёрнуло от вожделения, и он потянулся, и дотронулся до серовато-коричневых губ вульвы.
Наталья затаила дыхание, а в животе, внизу, что-то шевельнулось и жар растекался по ляжкам…
Наталья вздохнула — Андрей. Не надо. Иди! — и накрыла жопу одеялом.
Андрей, одевшись, вышел на улицу.
Солнце взошло, но из-за деревьев его не было видно.
Он прислушался: в тайге, совсем рядом, выстукивал морзянку дятел и где-то далеко, и едва слышно, куковала кукушка.
Он прошёл к туалету и поссал в траву. Набухший член был возбуждён, но уже мялся и гнулся, и было приятно трогать его, такой полувозбуждённый, и осознавать, что стоит, вот сейчас, подумать… и он подумал… и член, подёргиваясь, рывочками стал задирать головку, и через полминуты напрягся, и затвердел, как камень.
Андрей хотел ебаться!
— «Может Алла?» — подумал он и, натянув трико на торчащий член, вприпрыжку побежал по тропинке.
Над Глубоким стлался туман, скрывая водную гладь и Андрей замер, поражённый девственной красотой, просыпающейся природы.
Редкие всплески. Даже рыбе, лень играть, в этой, туманной сонности.
Пустынная улица деревеньки, ни собак, никакой скотинки.
Будто вымерло всё.
Высматривая Клыка, долго стоял у забора возле калитки. Но пёс не появлялся.
Полусонные куры, квохча, бродили в загородке, да петух, сидя на заборе и подёргивая головой, косил радужным глазом в сторону восходящего солнца.