Пэйшенс улыбнулась и направилась через зал к лестнице. Поначалу дворецкий Свенкотта воспринял ее в штыки, ведь она подвела его, покинув переднюю, и тем самым запятнала но безупречную репутацию. Не стоило наживать врага в лице этого человека, поэтому, как только леди Мередит ее отпустили, Пэйшенс провела несколько часов в комнате для слуг, пытаясь загладить свою оплошность. Если она чему-то и научились за время актерской карьеры, так это очаровывать самых строгих ворчунов.
Слегка запыхавшись, она вошла в гостиную леди Мередит.
– Вот вы где. А я уже полдома подняла на поиски вас, – недовольно заявила леди Мередит.
– Почему же только половину? – с улыбкой поддела ее Пэйшенс.
Мередит поняла, насколько глупо это прозвучало, и ее губы прогнули в подобии улыбки.
– Просто я подумала, что вы решили сбежать из этого сумасшедшего дома.
– Как видите, вам не повезло, – с иронией заметила Пэйшенс. Она знала, что леди Мередит до сих пор ищет способ убедить брата отказаться от мысли увезти ее в Лондон.
Пэйшенс и в самом деле не однажды подумывала о том, чтобы бросить все и сбежать из имения Ноуденов. С леди Мередит, когда она хотела вывести компаньонку из себя, было очень сложно поладить.
К тому же еще и тот злополучный поцелуй у озера. Пэйшенс пугало то, что он вызвал такую бурную реакцию. Но, к счастью, она была слеплена из куда более прочного материала.
Пэйшенс решила делать вид, что между ней и графом ничего не произошло, однако в этом не было необходимости. Лорд Рэмскар проводил время, запершись в кабинете, или уходил из дома и до ужина не попадался ей на глаза. Когда же они встречались, граф был безукоризненно вежлив и предупредителен. Пэйшенс начинало казаться, что тот поцелуй был частью ее сна.
Ее пригласили в Свенкотт не для того, чтобы она развлекала графа. Это леди Мередит нуждалась в ее руководстве.
– Бросить вас, миледи? Забудьте. Я пообещала, что мы пройдем через это вместе, а я свои обещания держу.
Желая выразить свою симпатию, что она делала только с близкими людьми, Пэйшенс порывисто обняла молодую женщину за талию и ненадолго прижала к себе. Ее не смущала некоторая жесткость в обращении леди Мередит.
– Итак, что именно вас беспокоит? – Пэйшенс вежливо кивнула ожидавшей в стороне портнихе, которая держала в руках довольно красивый наряд. – Вам не понравилось платье?
Леди Мередит удивленно заморгала.
– Нет, почему же? Оно отлично выглядит. Только оно не для меня, а для вас.
Потрясенная, Пэйшенс подошла ближе и с трепетным благоговением погладила прозрачный, невесомый рукав. У нее никогда не было таких красивых вещей.
– Вы ошибаетесь. Этот элегантный наряд шился явно для вас.
В этом чудесном платье Пэйшенс вполне могли принять за равную леди Мередит, а не за ее компаньонку.
– Нет, платье было создано специально для вас. Брат хочет, чтобы светские дамы уставились на нас с любопытством и завистью, когда мы появимся перед ними во всем своем великолепии, – весело сказала Мередит. Впервые за все время к поведении ее промелькнуло нечто похожее на радостное возбуждение.
И вдруг она заметила слезы в глазах Пэйшенс. Обеспокоенная, леди Мередит неловко погладила компаньонку по спине.
– Нет, не надо… не надо плакать. Если оно вам не нравится, Рэмскар закажет другое.
Пэйшенс достала носовой платок и вытерла слезы. Как объяснить леди Мередит, что ее просто переполняло восхищение благородством, которое Ноудены проявили по отношению к совершенно незнакомому человеку? Сестра Рэмскара жила кик у бога за пазухой. Она не знала ни голода, ни холода, ни человеческой жестокости. Новое платье было вполне обычным явлением, которое она воспринимала как должное. А Пэйшенс уже и забыла, насколько радостно и необычно надевать новый наряд.
– Леди Мередит, вашему брату нет необходимости заходить так далеко, чтобы угодить мне. Я тронута его щедростью и великодушием. – Пэйшенс заставила себя улыбнуться, чтобы избавить Мередит от беспокойства. – Это платье просто прелестно. Я и мечтать не смела о такой изысканной вещи.
Озабоченность на лице Мередит сменилась пониманием.
– Это всего лишь первое из многих. Если вы будете над каждым лить слезы, нам придется заказать для вас еще и дюжину платков, – поддразнила она Пэйшенс, забирая у портнихи платье. – Я позвала вас на примерку, чтобы проверить, хорошо ли оно сидит. Но у меня есть отличная идея! Я хочу, чтобы вы надели это платье на сегодняшний ужин.
Ужин, как обычно, был превосходным.
Кухарка превзошла себя, приготовив сочного барашка, каплуна и недавно пойманного угря. Затем внесли дымящиеся блюда с морковью, грибами и пастернаком, а на десерт подали клубнику со взбитыми сливками.
День выдался долгим и изнурительным. Граф ушел из дома сразу после завтрака. Большую часть дня он занимался тем, что навещал своих арендаторов и выслушивал их жалобы. Стоило Рэму вернуться домой, как к нему тут же подошел управляющий конюшнями с вопросом о норовистой кобыле. Потом он мылся и собирался. И едва не опоздал на ужин.
Однако всю усталость как рукой сняло, когда в столовую под руку с Мередит вошла Пэйшенс. Судя по платью, которое было на ней, та незначительная сумма, что он платил портнихам, была истрачена не зря.
После ужина они перешли в комнату для занятий музыкой. Пэйшенс села за фортепиано и принялась наигрывать легкий мотив, как раз под стать ее наряду. Мередит устроилась рядом на диване и взяла в руки вышивание, а Рэм достал с полки книгу. Он прочитал две страницы и прикрыл глаза. В теплой комнате его слегка разморило после сытного ужина. К тому же ему больше нравилось изучать профиль Пэйшенс, нежели пыльный том военной философии.
Он думал о том, что хочет ее.
Часто.
После того нечаянного поцелуя у пруда они тщательно избегали друг друга. В уме Рэм привел себе сотни причин, почему он не должен преследовать эту женщину. Мередит стала гораздо счастливее с появлением Пэйшенс в их доме, и роман с компаньонкой сестры мог все только усложнить, а он не хотел лишних проблем. Через два дня они отправятся в Лондон. Как только они устроятся в городском доме, он отыщет Анжелину Грасси и удовлетворит свою похоть. Он был уверен, что острое желание затащить Пэйшенс в постель было обусловлено исключительно изолированностью Свенкотта. Стоит только вернуться в Лондон, как вокруг него тут же начнут виться десятки красавиц и все вернется на круги своя.
– Брат, я подумала… – сказала Мередит, не поднимая головы от шитья.
Рэм положил книгу на маленький столик.
– Если ты собираешься поведать мне о каких-то новых обстоятельствах, по которым ты не можешь поехать в Лондон, то не утруждай себя.
– Я уже смирилась со своей участью, – сказала она с обреченностью великомученицы. – Сейчас я хотела бы поговорить не о Лондоне, а о прошлом мисс Винлоу.
Пэйшенс фальшиво взяла несколько аккордов, но тут же поправилась, и мелодия плавно потекла дальше.
– Леди Мередит, может, мне оставить вас вдвоем?
– Господи, конечно же, нет! – воскликнула молодая женщина, кладя вышивку на колени. – Это непосредственно касается нас, и ваше мнение на этот счет значит не меньше нашего.
– Относительно чего? – спросил Рэм, снова завладевая вниманием сестры.
Какие козни строила Мередит на этот раз? До этого к прошлому Пэйшенс она относилась весьма спокойно. Более того, порой казалось, что Мередит восхищается жизненным опытом и независимостью молодой женщины. Если сестра думает, что может придраться к недостаткам своей компаньонки и на основании этого отложить отъезд, то она недооценивает серьезность его намерений.
Мередит задумчиво водила пальцем по подбородку, внимательно разглядывая молодую женщину. Оказавшись в центре внимания, Пэйшенс прекратила играть. Она высоко подняла голову и, скрестив пальцы, положила руки на колени. Набравшись мужества, она терпеливо ожидала, когда Мередит начнет ее обвинять.