— Брат Карли живёт здесь, в Лафайете. Она планировала навестить его, и я не хотел проводить несколько дней без неё.
Что? Оуэн никогда не хотел прерывать работу. Скучание по Рейчел было последней причиной, по которой он мог оторваться от того, что считал жизненно важным.
— Мы встречаемся уже восемь месяцев, как видишь. Мы начинали не спеша. Но мы…
Оуэн бросил раздражённый взгляд на Деккера.
— Обязательно разговаривать при нем?
— Мы это обсуждали. Я не уйду.
Деккер откинулся на диване и обнял её, посылая ему натянутую улыбку. Технически он не оскалил зубы, но это именно так и выглядело.
— Так что, если ты хочешь говорить с ней, я остаюсь.
Рейчел вопросительно посмотрела на Деккера. Разве горячий парень не уходит утром, чтобы никогда не отвечать на звонки одинокой девушки? Вместо этого он выглядел не просто оберегающе, а собственнически — будто хотел заклеймить её так, чтобы бывший всё понял.
Оуэн выглядел готовым начать одну из своих логических тирад, от которых она съеживалась до объема кубического сантиметра, несмотря на то, что он никогда не повышал голос. Он просто говорил своими стодолларовыми словами и использовал аналогии, который понял бы только физик, чтобы заставить её чувствовать себя глупой.
— Я не буду просить своего гостя уйти ради тебя, Оуэн. Мы с тобой больше не вместе, и я тебе ничего не должна. Если хочешь говорить, я слушаю.
— Как пожелаешь, — он звучал недовольным, смотря на Деккера. — Я буду признателен, если ты не будешь влезать.
Деккер поднял руки.
— Эй, если речь о личной жизни и это не касается Рейчел, у нас с тобой нет проблем.
— Я не представляю, как тебе может нравится этот качок-неандерталец, но… Вернёмся к Карли. Я вижу с ней своё будущее. Я бы очень этого хотел. Но… мы зашли в тупик. Ты знаешь меня, Рейчел. Я не особо хорош в чувствах.
Преуменьшение тысячелетия.
— Продолжай.
— Она убеждена, что мне нужно завершить всё с тобой, прежде чем двигаться дальше. Она твёрдо стоит на том, что, пока я не пойму свою роль в том, что пошло не так между нами, я не смогу реально вступить в новые отношения.
Рейчел втянула воздух. Последняя вещь, которую она хотела, это обсуждать своё прошлое перед нынешним спутником, пусть и у них практически не было вероятности совместного будущего. Ей бы понравилось, если бы была возможность быть с Деккером; прошлая ночь была потрясающей — всё, о чём она мечтала, и даже больше. Он всё ещё был казался мечтой. Но реальная жизнь не сказка, и она не ждала счастливого финала.
— Оуэн, я думаю, мы уже обсуждали всё важное между нами.
— Нет, — он сглотнул. — Скажи мне… Был ли я действительно невосприимчив к твоим чувствам?
Что за уловки? Если она скажет нет, Оуэн поймёт, что она лжёт. Если скажет да, это вызовет неприятные обсуждения. Святые угодники, иногда она ненавидела свою патологическую потребность поступать правильно.
— Да. Мы обсуждали это, если помнишь.
— Я не понял. Объясни ещё раз.
Рейчел вздохнула.
— Ты всегда был очень поглощен работой, Оуэн. Не успевала я выйти из комнаты, ты уже размышлял об атомных частицах или квантах, или о чём угодно, чем ты занимался. Когда я входила в комнату, большую часть времени я даже не была уверена, что ты знаешь, что я рядом.
Оуэн напряженно вдохнул.
— Конечно, я знал. Мне жаль, что ты думала иначе. Не все понимают мою работу. Но Карли понимает. Она находит это увлекательным, как и я.
Тогда она, должно быть, очень забавная.
— Великолепно. Возможно, у вас двоих больше общего, чем было у нас…
— Давай не будем ходить вокруг да около, — прервал Деккер. — Если Карли хочет, чтобы ты понял, где накосячил первый раз, давай я проясню. Ты был эгоистом, тупица. Чувак, речь не всегда о тебе.
Деккер хмуро посмотрел на Оуэна.
— Тебя не заботило, как доставить Рейчел удовольствие или как дать ей почувствовать себя любимой. Тебя больше интересовала работа, чем жена, и это никогда не сделает счастливой ни одну женщину с каплей страсти в крови или унцией любви в сердце.
Оуэн сердито забормотал, потом уставился на неё с полным предательства лицом.
— Ты говорила с ним о нас?
— Ты говорил с Карли о нашем браке, — заметила она.
Поправляя рубашку, он праведно выпрямился.
— Да, но мы уже встречаемся. Мы рассматриваем совместное будущее. Если я не ошибаюсь, ты можешь измерить часами время, которое знакома с этим отвратительным донжуаном. Рейчел, я не знаю, о чём ты думала, но он использует тебя для секса. Потом он тебя бросит. Я думал, ты уважаешь себя больше, чтобы действовать как… дешёвая потаскушка.
Рейчел отклонилась, будто он её ударил по лицу. В каком-то смысле он так и сделал.
— Я думала о том, чтобы испытать всё оргазмы, которые никогда не получала, пока была замужем за тобой. И Деккер, возможно, и некрасиво выразился, но он абсолютно прав. Я не чувствовала, что меня ценят, Оуэн. Я не думаю, то ты вообще меня любил. Если ты пришёл за советом, я его тебе дам. Начни заботиться о чём-то, кроме работы. Романтика важна. Секс — это больше, чем функция тела. Не заставляй её чувствовать себя отвлечением или твоей грязной потребностью. Ты делал так со мной всё время, ты… идиот.
Её настигла чудовищность высказанного. Она ахнула. Она действительно только что исторгла это из своего рта? Мама учила её молчать, что, если не можешь сказать что-то приятное, не нужно вообще ничего говорить. Но если он пришёл сюда за правдой, почему не дать её ему? Очевидно, на неё влияет Деккер…
— Как сказала то! — добавил он с гордой улыбкой.
— У меня нет слов, — признался Оуэн изумленно. — Я не знал, что ты так сильно чувствовала такие мелочи, как цветы и общение. Я женился на тебе, потому что думал, что ты слишком разумна, чтобы заботиться о подобных бессмысленных вещах.
— Ты не спрашивал. И честно, ты не заботился о том, что я чувствовала, Оуэн. И я скажу тебе правду. Карли, вероятно, тоже беспокоят такие вещи, потому что она женщина, а не робот. Если ты хочешь её удержать, тебе нужно разобраться, как пойти ей навстречу.
— Я никогда не хотел причинить тебе боль, — предложил он.
Слишком мало, слишком поздно. Рейчел вздохнула.
— Я знаю. Это дела давно минувших дней. Я только надеюсь, что ты готов стать лучшим мужчиной и партнёром для Карли.
Оуэн не ответил. Он просто сидел там, выглядя дезориентированным и потерявшимся в мыслях. Рейчел никогда не видела такого выражения на его лице. Он на самом деле волновался о Карли. Женщина важна для него.
Чудесно. Может, ей следовало быть честной с Оуэном, пока они были женаты. Вместо этого она изо всех сил старалась быть понимающей. В ту минуту, когда он начал принимать всё как должное, она должна была что-то сказать. Но она пыталась несколько раз, Оуэн не понимал или не думал, что это важно. Его пренебрежительное отношение действительно причиняло боль, как будто её чувства и близко не так важны, как движение субатомных частиц в ЦЕРНе. В великой схеме вселенной его работа, конечно, была важна. Но в то время она удивлялась, почему она тоже не важна. Он был слишком заинтересован погоней за тем, что не смог доказать Эйнштейн. На самом деле, когда она сказала, что хочет развестись, его глубокий раздраженный вздох — без единого слова протеста — сказал ей, что они никогда не были предназначены друг другу. Если бы она осознала это раньше, могла сохранить себе несколько лет и спастись от душевной боли.
— Ты получил то, зачем пришёл, приятель. Спасибо, что заглянул. — Деккер встал и обошёл кофейный столик, чтобы выжидательно встать возле Оуэна.
— Я… — он посмотрел на Рейчел. — Так много надо обдумать. Ты говоришь изменить всё, что я делаю, мой подход к жизни. Секс действительно важен для женщины?
— Да, Оуэн. Я знаю, это много, но…
— Смотри, девушка или важна для тебя, или нет, — вклинился Деккер. — Если она важна, и ты хочешь её сохранить, используй голову. Это причина, по которой она отправила тебя к Рейчел. Женщины не хотят, чтобы их мужчина общался с бывшей, если только это не последний шанс. И как ты додумался, что секс не важен для женщины?