Я даже не могу представить, как это будет выглядеть. Что это будет означать для Сесилии и Дэнни, как повлияет на их жизнь, чем закончится это лето. Будет ли это хорошо или плохо, лучше или хуже, изолирую ли я их или дам им шанс получить уникальный опыт, который сформирует их в позитивном ключе.
В одном я уверен точно: у Беллы нет глубокого желания возвращаться в Нью-Йорк. Я думаю, она могла бы быть счастлива здесь. И в глубине души я знаю, хотя и стараюсь не думать об этом, что она будет раздавлена, когда узнает, что я продаю дом. Что ремонт был затеян именно для этого.
Мне нужно ей сказать. Я хранил от нее слишком много секретов, пытаясь защитить ее, и я не могу делать это вечно. Она не будет любить меня за это больше.
После ужина я прошу ее прогуляться со мной. Она смотрит на меня с любопытством, но соглашается, и, когда ужин убран, встречает меня на палубе.
Она выглядит прекрасно, даже в одних джинсах и майке. Постепенно я замечаю, что за время пребывания здесь ей становится все удобнее носить одежду, соответствующую погоде. Это еще одна причина, по которой мысль о том, чтобы рассказать ей о продаже поместья, терзает мое сердце. Но откладывание не изменит того, что происходит. И она будет только больше расстраиваться из-за меня, если я буду ждать, чтобы рассказать ей правду.
— Ты выглядишь грустным. — Белла оглядывается на меня, когда мы начинаем спускаться по тропинке, которая вьется вокруг конюшни и спускается к озеру. Я знаю, что часть моей охраны следует за нами на расстоянии, но они оставили достаточно места, чтобы была хотя бы иллюзия, что мы одни. Мне так же не по себе, как и Белле, всю жизнь меня прикрывал только Джио. Когда у меня так много охраны, и еще больше на подходе, я чувствую себя скованным. — И ты был тихим за ужином, — добавляет она. — Может, что-то не так? Кроме того… — Она взмахивает рукой в общем жесте «все вокруг нас», и я мрачно усмехаюсь.
— Я хотел показать тебе больше поместья. Только нам двоим. Рассказать тебе о нем побольше.
— Вечером здесь очень красиво. — Белла делает глубокий вдох и проводит руками по волосам, собирая их в хвост и завязывая в узел. От вида ее волос, зачесанных на затылок, мне хочется придвинуться к ней ближе, провести губами по гладкой коже, обхватить рукой ее затылок и притянуть к себе для поцелуя. Это желание проникает в меня, на мгновение отвлекая, и я чувствую, что Белла смотрит в мою сторону.
— Да, — соглашаюсь я, мой голос чуть более хриплый, чем обычно. Я прочищаю горло. — Я не возвращался сюда уже очень давно. Это место уже давно работает без меня. И многое здесь до сих пор напоминает то, что я помню с детства.
— Здесь должно быть много истории. — В голосе Беллы звучит тоска. — Я вижу это в доме, когда работаю над ним. Мы стараемся сохранить как можно больше. Кажется, что там так много воспоминаний. — Она тихонько смеется. — Я выросла в доме, который был таким холодным. Все, что мой отец хотел от дома, это место для демонстрации как можно большего богатства, а не сам дом. В нем не было никаких чувств. Ничего личного или теплого. Здесь все как будто наоборот. Думаю, именно поэтому я так его люблю.
Ее признание заставляет меня снова почувствовать толчок в центре груди.
— Здесь много истории, — соглашаюсь я. — Мой прадед построил это место. Даже после того, как мой отец решил уехать и перевез семью в Нью-Йорк, мы возвращались сюда каждый год. Я проводил здесь лето, когда был ребенком. В юности я учился здесь ездить верхом. Я учился бизнесу вместе с отцом, помогая ему с поместьем, когда был подростком. Тогда я не так ценил это, но сейчас… — Я пожимаю плечами. — Я вижу ценность этих уроков.
— Сесилии и Дэнни тоже понравилось быть здесь этим летом. — Белла смотрит на меня, пока мы идем, огибая одно из пастбищ. — Думаю, им здесь нравится так же, как и мне.
И снова в ее голосе звучит нотка чего-то, в чем я не могу быть до конца уверен. Может быть, тоска.
— Я рад, что им удалось провести здесь лето, как это делал я, когда был ребенком. Когда они были маленькими, мы не часто сюда приезжали. Мои родители становились старше и уже не так часто путешествовали. В конце концов, мой отец все же вернулся в самом конце. И тогда… — Я пожимаю плечами, хотя воспоминания будоражат мои эмоции. — Последний раз я был здесь на похоронах.
— Мне жаль, — мягко говорит Белла.
— Это часть жизни. — Я провожу рукой по волосам, глядя на озеро, мерцающее вдалеке. — Но мне стоило приложить больше усилий, чтобы вернуться раньше.
— А сейчас ты об этом думал? Или просто хотя бы остаться здесь надолго? — Интересуется она, и моя грудь сжимается. Невозможно не рассказать ей правду о своих намерениях, хотя я знаю, что это разрушит наши чувства. Сейчас разговор кажется теплым, интимным, мы вдвоем делимся тем, что касается моего прошлого, о чем раньше не говорили. Я не хочу, чтобы все это рухнуло обратно. Но избежать этого невозможно.