— За последнюю неделю здесь было проведено много ремонтных работ, — тихо говорит он. — Нападение повредило многое из того, что вы сделали в доме. Но я сказал им, чтобы они сделали все как можно ближе к тому, что сделали вы, отремонтировали как можно больше, не меняя ничего. Сейчас все выглядит примерно так же, как и раньше.
При взгляде на виллу моя грудь сжимается, а при мысли об отъезде меня охватывает грусть.
— Надеюсь, новый покупатель позаботится об этом, — тихо говорю я. — Я действительно люблю этот дом.
Рука Габриэля ложится на мою.
— Белла…
— Что? — Я смотрю на него, а он улыбается.
— Покупателя не было — объясняет он. — Это был трюк, чтобы выманить меня из дома. А теперь, после всего, что произошло, я не думаю, что хочу продавать. Это дом моей семьи, а теперь это нечто большее. Вы так много сделали для него — ты, Агнес и Сесилия. Я ошибался, когда думал, что должен продать его или что у меня нет времени на работу, чтобы поддерживать его в рабочем состоянии.
Меня охватило облегчение.
— Я так рада, — шепчу я, оглядывая виллу. — Я рада, что она не будет никому продана.
— Я думаю… — Габриэль колеблется. — Если ты хочешь остаться, Белла, дети сказали, что они тоже хотели бы остаться здесь, если бы это было возможно. И Агнес, и Альдо нравится эта идея. Мы могли бы начать здесь все сначала, вместе, как одна семья. Я знаю, что после нападения здесь остались плохие воспоминания, но в Нью-Йорке для всех нас их гораздо больше. Или… — Он поднимает одно плечо в полупоклоне. — Мы могли бы уехать в совершенно новое место. С чистого листа. Я поеду куда угодно, Белла, лишь бы ты была со мной.
Счастье, яркое и острое, наполняет меня так, как я вряд ли когда-либо чувствовала раньше.
— Я хочу остаться здесь, — твердо говорю я ему, мое сердце настолько легкое, что кажется, будто оно может вылететь из груди. — Я хочу остаться здесь с тобой, и Сесилией, и Дэнни, и всеми остальными. Мне здесь нравится. И я буду очень рада, если мы будем жить здесь вместе.
— Я надеялся, что ты это скажешь. — Габриэль наклоняется ко мне, его пальцы скользят по моим волосам, и он нежно целует меня. Он отстраняется и кивает в сторону дома, где, как я вижу, открылась дверь, и Сесилия с Дэнни выбегают из дома, направляясь к машине. — Пошли домой.
Я киваю, и улыбка расплывается по моему лицу. И когда я выхожу на яркое итальянское солнце, я понимаю, что никогда еще не чувствовала себя нигде как дома, так как здесь.
Это моя семья. Мое место. И я никогда не захочу его покидать.
ЭПИЛОГ
БЕЛЛА
Три месяца спустя
— Тебе не нужно было отсылать их на ночь. — Я смеюсь, когда Габриэль выходит на палубу с блюдом в обеих руках. — Это Агнес приготовила?
— Нет, это я. — Он ставит тарелку с элегантно уложенными бараньими отбивными, окруженными жареными корнеплодами и картофелем, рядом с корзиной хлеба и блюдом с оливковым маслом, которые он принес за несколько минут до этого. — Хотя это потребовало некоторой практики, — признает он. — Я наблюдал за тем, как Агнес готовила это в последний раз.
— А мне было интересно, что ты делал там на кухне.
— И я хотел, чтобы у нас была романтическая ночь наедине, — добавляет он, садясь рядом со мной. — То, что мы все одна большая счастливая семья, не означает, что иногда я не хотел бы оставить всю виллу в тишине и покое. Только ты и я, и любая комната, в которой нам захотелось бы порезвиться, теперь, когда ты чувствуешь себя лучше.
Я вижу, как в его глазах мелькает предвкушение. После аварии у нас были интимные отношения, но они всегда были осторожными, нерешительными, Габриэль постоянно беспокоился, как бы случайно не причинить мне боль. Но вчера я была у врача и получила полный допуск к любой деятельности. Все мои травмы полностью зажили.
В результате Габриэль попросил Агнес и Альдо забрать детей на ночь в небольшой коттедж, в котором они сейчас живут. И, к моему удивлению, он также приготовил нам ужин.
— Надеюсь, это вкусно. — Он протягивает мне тарелку, накладывает еду на свою, а затем тянется за вином, чтобы наполнить оба наших бокала. — И это идеальная ночь для этого.
Это идеальный вечер для еды на улице. Воздух прохладный, с легким дуновением ранней осени, свежий и бодрящий.
— Не думаю, что когда-нибудь устану от этого, — тихо говорю я, глядя на вид поместья в сумерках. — Я так рада, что мы решили остаться.
— Я тоже. — Габриэль стучит своим бокалом с вином о мой. — За наше будущее здесь, в нашем семейном доме. Навсегда.