— Навсегда, — отвечаю я, делая глоток вина, и улыбка расплывается по моему лицу.
Еда восхитительна, вино идеально, и я с удивлением вижу, что есть еще и десерт.
— Это приготовила Агнес, — признается Габриэль, протягивая два кусочка тирамису. — Я не настолько талантлив.
— Нет, но судя по тому, каким вкусным был ужин, ты можешь быть на верном пути… Габриэль? — Мои глаза расширяются, когда он опускается на одно колено рядом с моим стулом, как только ставит тарелки на пол. — Что ты делаешь?
— Белла… — Он протягивает руку и берет мою руку в свою… мою левую руку, где кольцо, которое он мне подарил, сверкает на моем пальце в слабом свете с палубы. — Я люблю тебя. И я должен был сказать тебе это в тот день, когда попросил тебя выйти за меня замуж, в первый раз. Но я обещаю, что буду искупать вину за то, что не сказал тебе раньше, до конца своих дней. — Он делает паузу, медленно вздохнув. — Ты выйдешь за меня, Белла? Не по уговору, не для защиты, а потому что я люблю тебя, а ты любишь меня, и я хочу провести всю нашу жизнь вместе?
Ответ на этот вопрос легко срывается с моих губ, так легко, что трудно поверить, что я не могла сказать этого раньше.
— Да, — шепчу я, задыхаясь. — Я выйду за тебя замуж столько раз, сколько ты захочешь, Габриэль. И я тоже тебя люблю.
Он встает, его руки ложатся на мою талию, и он поднимает меня с места, его рот прижимается к моему с такой страстью, какой я не чувствовала уже несколько месяцев. Я задыхаюсь, выгибаясь навстречу ему, и чувствую, что он уже упирается в мое бедро.
— Забудь о десерте, — рвано дышит он мне в губы. — Единственное, что я хочу попробовать, — это тебя.
Поток возбуждения захлестывает меня, разогревая кровь, и я чувствую себя так, будто горю от него.
— У меня для тебя сюрприз, — шепчу я, отстраняясь от него. — Встретимся в библиотеке. Через десять минут.
— Если это будет на секунду дольше, я приду и найду тебя, — рычит Габриэль, каждое слово — обещание.
Как только он отпускает меня, я спешу в дом и поднимаюсь в спальню. Маленькая сумочка с ночной рубашкой, которую я купила несколько месяцев назад, лежит в ящике, и я достаю шелк жемчужного цвета, быстро раздеваюсь и надеваю нежные трусики и невесомую ночную рубашку.
Распустив волосы по плечам, я выскользнула из спальни в библиотеку. Когда я открываю дверь, Габриэль уже стоит у камина, и от сложенных там дров начинает прыгать маленькое пламя.
Он поворачивается и, когда видит меня, идущую к нему, на его лице появляется выражение такой абсолютной похоти, что у меня перехватывает дыхание. Я едва успеваю дойти до края ковра, расстеленного перед камином, прежде чем он тянется ко мне, притягивает меня к себе и целует крепко, жадно, словно хочет поглотить меня со дна.
— Ты выглядишь прекрасно, — задыхается он, его руки скользят по моей талии, бедрам, пальцы ласкают шелк. — Как какая-то богиня.
Он поворачивает меня к одному из кресел рядом с камином, его руки лежат на моей талии, побуждая меня опуститься в него. Прежде чем я успеваю спросить, что он делает, он опускается передо мной на колени, его руки опускаются к краю ночной рубашки, когда он поднимает ее вверх.
Его глаза темнеют, когда он раздвигает мои колени и видит под ними тонкие трусики.
— Мне они нравятся, — бормочет он, его пальцы скользят по уже влажному шелку между моими бедрами. — Но я больше хочу то, что под ними.
Я беззвучно киваю, и его пальцы обвиваются вокруг шелка, стягивая его вниз по моим бедрам. Он комкает шелк в руке и запихивает его в карман, раздвигая мои ноги шире, а его пальцы проникают между моими складками.
— Такая мокрая для меня, — простонал он, поворачиваясь, чтобы прижаться поцелуем к моей внутренней стороне бедра. — Я хочу заставить тебя кончить, Белла. Я хочу, чтобы ты кончила на мой язык.
Его пальцы скользят ниже, и два из них проникают внутрь меня как раз в тот момент, когда он наклоняется и проводит языком по моему клитору, начиная лизать. Я задыхаюсь, голова откидывается назад, когда я чувствую горячие удары его языка, совпадающие с жесткими толчками его пальцев, когда он поглощает меня, словно изголодавшись.
Прошло столько времени с тех пор, как это было так. С тех пор как он прикасался ко мне вот так, с дикой несдержанностью, не заботясь о том, причинит ли он мне боль. Я вскрикиваю, одной рукой хватаясь за край кресла, а другой запутываясь в его волосах, пока он лижет и сосет мой клитор, пальцы вьются внутри меня, доводя меня до предела. Это так приятно, и я стону его имя, откидывая голову на спинку кресла, чувствуя, как мой оргазм начинает разворачиваться, быстро, горячо и стремительно под неустанным натиском его языка.