На мгновение мне кажется, что он продолжит. Его рука скользит по моей талии, словно заново запоминая мои изгибы, сжимает мое бедро, когда он наклоняется ко мне и стонет. Я чувствую, как он пульсирует у моего бедра, и вжимаюсь в него бедрами, когда его пальцы проскальзывают между нами, а мое дыхание становится коротким и резким. Я не хочу, чтобы он останавливался. Потому что, пока мы занимаемся этим, я не думаю ни о чем, кроме того, что чувствую. Я не думаю о том, что Игорь сейчас обрушит на всех нас адский дождь, или о том, что Габриэль никогда, никогда не должен был приходить за мной. Весь мир сужается до этого: до его языка, скользящего по моей нижней губе, до его рта, скользящего по моему, до тяжелого, мускулистого прижатия его тела ко мне, заливающего меня жаром и ощущениями вытесняющими все остальное.
Я хочу его прямо здесь, у стены. Как в то утро в спортзале, но на этот раз я хочу пройти весь путь. Я хочу…
Габриэль разрывает поцелуй, отступает назад, освобождая пространство между нами, пытаясь отдышаться. Его грудь вздымается, лицо раскраснелось, а глаза темнеют от нужды, когда он смотрит на меня. Его взгляд блуждает по мне от лба до пальцев ног и снова вверх, словно он хочет поглотить меня целиком.
— Мне жаль — говорит он, и я на мгновение застываю в непонимании.
— Что? — Мне кажется, что мой мозг заикается, что на мгновение все становится бессмысленным. Я плыву на волне ощущений, и мое тело и я физически словно сопротивляются возвращению в реальный мир, где нам придется столкнуться с последствиями происходящего.
Но меня все равно втягивают обратно.
— Ты… ты прошла через все это с Игорем, и в тот момент, когда мы остались одни, я просто… — Он опускает взгляд на свои руки, как будто ему непонятно, что он только что прикоснулся ко мне так, как прикоснулся. В моей груди словно вспыхивает острая боль, когда я вижу, как он сожалеет об этом. Меньше всего мне хотелось, чтобы Габриэль жалел о том, что мы сделали вместе. И до этого момента я не видела даже намека на это.
Но теперь, после того, что сделал Игорь…
Я не могу не думать, что у него есть причины сожалеть об этом. В этом был бы смысл, если бы он это сделал. Возможно, он обдумывает мои слова и думает, стоило ли вообще вызволять меня оттуда.
— Мы не должны были делать это снова, — продолжает он. — Мы договорились. Я должен был остановить себя. Я не должен был целовать тебя.
Я прикусываю губу, пытаясь дышать нормально, чтобы хотя бы начать отвечать.
— Все в порядке, — наконец удается мне, а сердце все еще хаотично колотится в груди. Я не могу придумать, что еще сказать, в моей голове все еще мутно и туманно. Я все еще хочу, чтобы он вернулся, чтобы снова прикоснулся ко мне, чтобы поцеловал меня, как минуту назад. Я хочу забыть обо всем, что произошло с того ужасного дня на его кухне, и его руки на мне позволяют мне сделать именно это.
— Я тоже этого хотела, — тихо шепчу я, надеясь, что он передумает. Что он бросит осторожность на ветер. Что мы можем отбросить все, о чем нужно беспокоиться прямо сейчас, и просто…
— Мы должны сосредоточиться на том, что происходит, — осторожно говорит Габриэль, как будто слышит мои мысли. Он делает еще несколько шагов назад, словно ему нужно пространство, и у меня замирает сердце. Я хочу протянуть к нему руку, но мне кажется, что он ясно дал понять, что думает по этому поводу, по крайней мере, сейчас.
— Хорошо, — тихо говорю я, прикусив губу. — Ты сказал, что мы едем в Италию? — В голове у меня все бурлит, страх снова нахлынул, как только момент с Габриэлем отошел на второй план. Италия кажется очень далекой, но достаточно ли она далека? Достаточно ли далека, чтобы скрыться от Игоря и его угроз?
Габриэль кивает.
— Да. — Он колеблется и опускается на край кресла слева от меня, его руки потирают колени. Я не могу не заметить, как его взгляд скользит по кровати, а затем снова опускается на пол, прежде чем он снова смотрит на меня. — Что случилось там у тебя с Игорем, Белла?
— Нам обязательно говорить об этом? — Я шепчу, мой голос тихий. Мои колени затекли, сначала от поцелуев Габриэля, прижавшего меня к стене, а теперь от страха, который пробирает меня до костей, когда я вспоминаю Игоря, его особняк и все то, чего, как я думала, мне не удастся избежать. Все, чем он угрожал, если бы я пыталась сопротивляться.
Габриэль качает головой.
— Нет, — тихо говорит он. — Я не буду заставлять тебя говорить о том, к чему ты не готова. Думаю, ты это уже знаешь. Но я думаю… — Он снова прерывается, и я делаю вдох, а грудь сжимается.