Проблема в том, что мне не нужна никакая другая женщина. Я никогда не был плейбоем, но после Беллы мысль о том, чтобы пойти и подцепить женщину для секса на одну ночь, просто отталкивает меня. Я чувствую, как мое возбуждение угасает, стоит мне только подумать об этом. Она погубила меня для любой другой женщины. И все бы ничего — если бы не тот факт, что я не могу… что я не должен хотеть ее для себя.
Я встаю и иду приводить себя в порядок, разочарование все еще бурлит в моих венах, но решения нет.
Я не хочу, чтобы она уходила. Я хочу, чтобы она была здесь, со мной, с моей семьей, так долго, как только я смогу ее удержать.
Мне нужно понять, как остановить себя от желания ее, пока оно не свело меня с ума.
9
БЕЛЛА
Все было бы намного проще, если бы я могла быть рядом с Габриэлем, не желая его. Я думала, что переспать с ним один раз будет достаточно. Я думала, что после этой единственной ночи все тайны исчезнут для нас обоих, а напряжение и предвкушение гаданий исчезнут.
Но я ошибалась.
Сегодня вечером в гостиной я почувствовала, почти осязаемо, ту потребность, которая неуклонно росла между нами с самого начала. Я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне. Я хотела нарочно уронить свой бокал с вином, чтобы воссоздать ту ночь, когда я думала, что он может поцеловать меня в гостиной в Нью-Йорке.
Находиться в коридоре рядом с ним — это просто ад. Я захожу в свою спальню, закрываю за собой дверь и падаю на кровать, закрыв глаза. Все, о чем я могу думать, это то, что он так близко, что, если бы все было иначе, я могла бы пригласить его к себе в постель прямо сейчас. И несмотря на все причины, по которым я не должна этого делать, я хочу именно этого. Я хочу, чтобы он заставил меня забыть. Я хочу чувствовать себя так, как чувствовала до того ужасного утра, когда вернулся Игорь. Я хочу чувствовать то, что заставляет меня чувствовать Габриэль.
Я скольжу рукой по футболке, натягивая ткань над головой, и представляю, что это руки Габриэля на мне. Он проводит кончиками пальцев по моему упругому животу, загибает их вокруг хлопковых чашечек бюстгальтера, тянется расстегнуть его, чтобы ощутить мягкие формы моей груди и твердые соски под кончиками пальцев. Я тихонько вздыхаю и хнычу, пощипывая свои соски, желая, чтобы это он играл с ними. Он извлекает эти звуки из моего рта, другой рукой стягивает мои треники с бедер, заставляя меня выгибаться и стонать…
Я слышу шаги и замираю, полураздетая, на кровати. Они замирают за дверью, и мое сердце бьется сильнее и громче, я думаю, постучит ли Габриэль? Вдруг он войдет и застанет меня вот так, распростертой на кровати, с руками, блуждающими по телу, воображающей, что это он.
Что бы он сделал, если бы застал меня в таком состоянии?
Мысль о том, что он смотрит на меня, заставляет меня сжать бедра вместе, пульсация возбуждения пульсирует во мне, когда я снимаю с себя остатки одежды и бросаю ее на пол. Я скольжу одной рукой вниз между ног, издавая еще один тихий скулеж, когда чувствую, насколько я мокрая. Я вся мокрая, просто от мыслей о нем. Просто от того, что смотрю на него в гостиной, красивого и статного в мягком свете, немного более грубого, чем обычно. Я видела, как на нем отразились прошедшие дни: щетина на челюсти, которую он обычно сбривал, волосы выглядели так, будто он несколько раз проводил по ним руками. Мне захотелось провести по ним руками. Почувствовать, как вся эта щетина царапает мою кожу.
Я вдыхаю, а пальцы перебирают мой клитор. Я хочу, чтобы это был он. Боже, я хочу его. Я выгибаюсь дугой, вспоминая, каково это, когда его язык скользит по мне, его пальцы проникают в меня, его член…
Я прикусываю губу, чтобы не застонать, и, бросив играть с сосками, опускаю другую руку между ног. Я ввожу в себя два пальца, изгибая их в подражание тому, как Габриэль прикасается ко мне, и выгибаю спину, представляя, что это он входит в меня. Мне так много всего хочется попробовать с ним, я лишь смутно представляю, чему хочу, чтобы он меня научил.
Боль нарастает и нарастает, жар разливается по моей коже, мои руки наливаются возбуждением, пока я иду к оргазму, в котором так отчаянно нуждаюсь. Мое тело напряжено, и я знаю, что смогу довести себя до этого, но больше всего на свете я хочу Габриэля. Я хочу, чтобы его кожа прижималась к моей, чтобы он был горячим, чтобы его мускулистый вес придавливал меня к кровати, чтобы его руки, губы и…
Я вдыхаю, стискиваю зубы и утыкаюсь лицом в подушку, борясь с желанием закричать, и беспомощный стон выплескивается на ткань, когда оргазм обрушивается на меня. Я бьюсь об руки, выкрикивая имя Габриэля, желая большего. Я хочу больше его, и даже когда я разрываюсь на части от удовольствия, содрогаясь от его силы, этого все равно недостаточно.