Дорога, которая по мере приближения к озеру превращается в нечто, напоминающее тропинку, заканчивается чуть раньше его края. Габриэль паркует машину и едва успевает заглушить двигатель, как Сесилия и Дэнни уже залезают в воду.
— Подождите, прежде чем лезть в воду! — Кричит он, открывая дверь и спрыгивая вниз. Я тоже спрыгиваю, не дожидаясь, пока Габриэль опомнится и откроет мою дверь. Мне нужна минута, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. То, что он занят Сесилией и Дэнни, дает мне шанс сделать именно это.
Я оглядываюсь по сторонам, стараясь не думать о том, насколько мы здесь незащищены. Как легко нас может увидеть тот, кто ищет. Я хочу наслаждаться этим. Быть счастливой здесь, под теплыми лучами солнца, быть расслабленной, наслаждаться этими моментами с Габриэлем и двумя детьми, которых я полюбила. Почувствовав вкус этого ощущения в Нью-Йорке, когда все снова рухнуло, я чувствую, что жажду этого.
И не только ощущений. Но и его.
— Белла.
Его голос звучит так близко, что я подпрыгиваю. Я чувствую руку на своем бедре и поворачиваюсь, чтобы увидеть Габриэля в дюйме от себя. Мой взгляд падает на его рот, прежде чем я успеваю остановить себя, и я чувствую, как он напрягается, становясь очень неподвижным. Краем глаза я вижу, как Сесилия расстилает одеяло на траве, и начинаю отстраняться, но хватка Габриэля становится еще крепче. Мой пульс мгновенно учащается, дыхание перехватывает в горле.
Он никогда не прикасается ко мне вот так. Настойчиво, не спрашивая разрешения и не делая этого медленно. Это должно пугать меня, учитывая то, что я чувствовала раньше, но с ним, как я понимаю, это больше не так. Вместо этого я чувствую лишь прилив тепла, который начинается в животе и распространяется наружу, заставляя меня бороться за то, чтобы не прислониться к нему.
— Перестань думать о том, что может случиться, — тихо говорит он, его голос низкий и настойчивый, твердый до странности, от которого по моей коже бегут мурашки. — Я позабочусь о тебе. Я хотел, чтобы мы провели здесь приятный день — все четверо. Никто не будет мешать или портить его. Я обещаю. Белла, пожалуйста. — Его взгляд встречается с моим, и у меня снова перехватывает дыхание. — Постарайся расслабиться.
Он говорит это мягко, и я слышу в этих словах мольбу. Мольбу довериться ему. Позволить этому месту заставить меня чувствовать себя в безопасности. Дома. И я хочу этого.
Я так боюсь потерять это снова.
Я молча киваю и иду за ним туда, где Сесилия и Дэнни сидят на расстеленном покрывале для пикника. Сесилия чинно раскладывает еду для обеда — контейнер с маленькими соленьями, баночки с джемом, контейнер с фруктами, хлеб из закваски и крекеры, нарезанные мясные шашлыки и сыры. Есть банка лимонада и банка с чем-то, подозрительно похожим на вино. Когда я смотрю на Габриэля, он ухмыляется, достает банку и убирает ее в сумку, пока мы толпимся вокруг еды и начинаем есть.
У меня сдавливает грудь, и я отворачиваюсь. Когда я снова смотрю на него, то вижу, что беззаботное выражение исчезло с его лица, и он выглядит немного более сдержанным, хотя по-прежнему весел.
Еда восхитительна. Есть что-то такое в еде на солнце, я всегда любила устраивать пикники в Центральном парке с Кларой, еще в Нью-Йорке. А здесь, в итальянской сельской местности, рядом со сверкающим озером и солнцем, светящим на нас, это кажется еще более особенным.
Когда Сесилия и Дэнни вскакивают и бегут к воде, я начинаю собирать остатки еды, не глядя на Габриэля. Когда я поднимаю глаза, он смотрит на озеро, а двое детей плещутся у его кромки.
Я открываю рот, но ничего не выходит. Я не знаю, что сказать. Он хочет, чтобы я чувствовала себя в безопасности, но я не могу. А что касается остального…
Этот день похож на тот, когда мы с ним ходили в ботанический сад в городе. Когда на один день я позволила себе притвориться, что это нечто большее, чем было на самом деле, позволила себе просто наслаждаться тем, как он заставляет меня чувствовать себя. Тот день закончился тем, что я оказалась на капоте его «Феррари».
И если бы мы сейчас были одни…
Мой пульс подскочил в горле. В голове промелькнуло, как он переворачивает меня на одеяле, нависает надо мной, теплый, пахнущий специями и апельсинами, его рот движется по моей коже. Я чувствую, как сердцебиение замирает у меня в горле, и не могу подобрать ни слова, когда Габриэль смотрит на меня, встречаясь с моим взглядом.
Он наклоняется и снова достает вино. Он откидывает крышку банки, наклоняет ее, делая глоток, а затем протягивает ее мне.