Но даже от мысли, что мой член окажется у нее во рту – меня скручивало в бараний рог.
Это просто наказание какое-то. Адские пытки. За все мои грехи. За все проступки. Явилась Аделина в мою жизнь, и небеса разверзлись под ногами!
Чертова девка!
На хрена я вообще сунулся к ней? Шмель и сам бы справился: припугнул, запер бы и разобрался с ее хахалем.
Так нет же, я набросился на девчонку.
Но, черт меня подери, руки так и тянулись к ней. А когда понял, что на ней шмотки какого-то лоха, я и вовсе слетел с катушек.
Лина сидела напротив, сжавшись в комок. Я же ничего не видел, только ее розовые губы, по которым прошелся юркий язычок.
– Блядь! – выплюнул я, жадно следя за каждым ее движением и барахтаясь в безумном возбуждении. – Начинай!
Девчонка вздрогнула, словно от удара. Поднялась с дивана и приблизилась.
Она стояла передо мной. Смотрела сверху вниз. Не в глаза, а на член под натянутой тканью брюк.
Лина несмело опустилась на колени. Секунды тянулись долго, и с каждой прошедшей меня скручивало так, будто кто-то наматывал мои кишки на кулак.
Ее пальцы дрожали. И далеко не с первого раза ей удалось справиться с пряжкой ремня и замком.
Видел, как расширились ее глаза. Видел, как язычок вновь скользнул по нижней губе. И все, чего мне хотелось: собрать волосы девчонки в кулак и прижать ее голову к паху, чтобы ощутить влажные касания языка, чтобы почувствовать ее пальцы на своем теле.
Ожидание превратилось в муку. И когда хрупкие пальцы коснулись моего члена через ткань белья, я крепче сжал зубы.
Твою же мать!
– Хватит! – рявкнул я, вжимая пальцы в подлокотники кресла так, что костяшки побелели. А хотелось схватить девчонку и оттрахать жестко. – Свободна!
– Но… А как же Антон? – пропищала Лина.
Не выдержал. Схватил ее за затылок рукой и с силой притянул к себе. Глаза в глаза. Жалкий миллиметр отделял меня от ее нежного и порочного рта.
– Жив будет твой Антон, – выплюнул я.
Не утерпел. Жадно впился в ее губы. Не целовал. Наказывал. Кусал. Чтобы знала, кому принадлежит. Забыла об этом лохе. Чтобы знала: она моя, и я буду брать ее тогда, когда захочу!
– Еще раз ослушаешься, пожалеешь, – пригрозил я, разжал руки и выпустил девчонку на свободу.
Она дышала тяжело, надрывно. Но сама поднялась на ноги и замерла, словно ждала разрешения уйти.
– Ты меня услышала, – процедил я.
Встал со своего места, поправил одежду. По команде появился Шмель, подхватил Лину под локоть и увел.
И только тогда я шумно выдохнул. Чертова девчонка!
Глава 8
Кирпич привез меня в мою тюрьму. Квартира Заверина уже не пугала стеклянными окнами во всю стену и звенящей тишиной.
Мой охранник сурово молчал. Я старалась не привлекать к себе лишнего внимания.
Рот все еще горел от поцелуя Зверя. Голова гудела от взбесившихся мыслей, а руки, кажется, тряслись.
Черт! Что твориться с моей жизнью? Что происходит вокруг? Сумасшествие какое-то, не иначе!
– Он ведь ничего не сделает моей маме? – застыла перед спальней, в которую меня втолкнул Кирпич. – Слава?
– Ей – ничего, – невозмутимо проговорил охранник.
Взгляд Кирпича красноречивее всего говорил, что моя мама в безопасности. В отличие от меня и моего парня.
– Он обещал не трогать Антона! – выкрикнула я.
Тошика было жаль. И не хватало еще, чтобы друг пострадал по моей вине.
– Он и не тронет, – усмехнулся Кирпич.
Смысл сказанной фразы не сразу дошел до моего сознания. Лично не тронет. А вот что мешает Зверю отдать приказ своим людям?
Кирпич захлопнул дверь прежде, чем я смогла выкрикнуть следующую фразу.
Да и какую? «Не троньте Тошика»? А кто послушает?
Разве только стены.
Со всей силы ударила рукой по двери. Нет! Так не пойдет! Нужно искать выход, а не оставаться безмолвной пленницей, безропотно ждущей часа своей казни.
* * *
Кирпич вновь меня обшманал. Изъял телефон, который я прихватила у Тошика, ключи от квартиры и лифта, украденный «ствол».
Сей факт я приняла смиренно. Я пока не знала, как именно сбегу во второй раз. Но не сомневалась, что сбегу. И теперь уже спрячусь так, что ни Зверь, ни папаша меня не найдут.
Глубоко за полночь мне захотелось есть. Странно, что меня не заперли в комнате, а всего лишь велели «сидеть и не высовываться».
Но есть хотелось зверски. Пришлось ослушаться и перешагнуть порог моей камеры.
Застегнула молнию на спортивном костюме до самого подбородка и отправилась на кухню. Старалась ступать осторожно. Толком не знала, дома ли хозяин квартиры. Но на всякий случай хотелось быстренько прошмыгнуть мимо двери, ведущей в его комнату.