«Договорились!»
Посмотрела на дисплей телефона и чуть не подскочила на месте, я проспала больше пяти часов. Артём так и не написал и не позвонил.
Аккуратно встала и поплелась на разведку. Улыбчивая молоденькая медсестра заполняла бумаги, сидя за столом. Оторвавшись от них, она лучезарно улыбнулась.
— Я всё проспала? — спросила Олю, хорошо, что у них бейджи на груди у всех.
— Нет, что Вы! — встрепенулась она. — Сейчас ужин принесу.
— Буду благодарна Вам, проголодалась ужасно, — улыбнулась и сложила руки на животе.
Бойкая старушка вкатила мне в палату лёгкий ужин, посетовала, что ей не разрешили меня будить и накормить обедом. Я только улыбалась, частная клиника это вам не обычная, где тётя Маша и прикрикнуть может, если ты не успел вовремя прийти за едой.
— Спасибо большое, — принимаясь за овощное рагу, поблагодарила я за заботу.
— Ты кушай деточка, вам с малышом это нужно. Ой! Апельсин сейчас принесу, с обеда остался, — и она убежала.
— Привет! — когда я уже заканчивала трапезу, в палату зашел Артём. Подойдя ко мне, нежно обнял и поцеловал в висок.
— Ты почему не звонил? — насупилась я.
— Да разбирался с болезнью отца, звонил нашим, Ивана Михайловича пришлось напрячь.
— Там всё так серьёзно? — покачала я головой.
— Вот именно что да. Только Валерий Михайлович не болен раком, — Тёма тяжело вздохнул и сел на второй стул рядом со мной.
— Что? Как такое может быть?
— Всё в этой жизни может быть, мой ангел, — любимый сидел и наблюдал, как я кушаю, сложив руки в замок. Он поставил локти на стол, облокотив подбородок на них. В глазах читалась усталость.
— Так что произошло?
— Люди Чернова сейчас разбираются, но я склоняюсь к тому, что его планомерно травили.
— Ничего себе! — у меня аж ложка из рук выпала. — Почему ты так думаешь?
— Вода была с характерным запахом, лекарства, что назначены, не подходят к лечению той болезни, какую нашли у Валерия Михайловича, да и медсестра, что смотрела за приёмом препаратов и ставила инъекции — просто сбежала. Я просто попросил все назначения, и она испарилась.
— Мда! — протянула я.
Дверь потихоньку отворилась, санитарка принесла обиженный цитрус быстрым шагом подошла к столу, положила передо мной оранжевый большой и вкусно пахнущий плод.
— Спасибо! — поблагодарила я её.
— Здоровья тебе деточка, — расплылась она в улыбке и так же быстро вышла.
— Я и забыл про фрукты, — ужаснулся Тёма. — Вот же я дурак!
— Всё нормально, я не хочу ничего, — положив свою ладонь, сжала его руку.
— У меня замечательная новость! — просиял как начищенная монета на солнце любимый. — Завтра с утра тебя выписывают.
— А вот это здорово! — улыбнулась я.
Тёма притянул меня к себе и нежно поцеловал в уголок губ. Он прижимал меня так бережно, что я чуть не расплакалась.
— Малышка, — Артём опустился на одно колено передо мной. — Я понимаю, что сейчас не время, да и не место, но я хочу всегда быть с тобой рядом! Делить, не только одну постель, но горести и радости. Помогать тебе с малышом, менять ему памперсы, вставать по ночам. А самое главное, позволь мне любить тебя и присутствовать в вашей жизни — твоей и нашего малыша. Ты выйдешь за меня замуж?
По моим щекам лились слёзы в три ручья, я смотрела в любимые глаза и не могла произнести ни слова. Не потому что не хотела, а потому, что сейчас были сказаны самые тёплые, самые заветные слова в жизни каждой женщины. Но не каждой удаётся их услышать.
Тёма достал из кармана бордовую бархатную коробочку в виде сердца. Открыв ее, протянул мне. Красивое небольшое колечко с россыпью камней и выгравированная надпись внутри. «Люблю тебя, моя порочная случайность!»
— Да, — глотая слезы, шепотом ответила я. — Я согласна!
Артём надел мне колечко на палец и поднявшись с колен, поцеловал.
— Тём, у меня, наверное, сейчас видок ещё тот, — пряча улыбку, сказала я, уткнувшись в грудь любимому.
— Для меня ты в любом виде самая- самая!
Всё встаёт на свои места
Снежана
Ночь была волшебная. Мы с Артёмом лежали на небольшой больничной кровати, обнявшись, и просто разговаривали.
Любимый рассказывал про свое детство, учёбу в институте и то, как ему было тяжело осознать, что человек, который растил его столько лет, которого он считал отцом, так мог поступить и сказать.
Я, привыкшая жить самостоятельно, привыкшая к тому, что родители только и занимаются своим любимым детищем, а до нас с братом, по сути, нет никакого дела. Я прекрасно понимала Тёму.
Его боль была практически осязаема. А моя — она давно притупилась. Мне не так тяжело как сильному мужчине, лучшему детскому хирургу нашей области. Я просто привыкла. Родители растоптали доверие мужчины, убили любовь одним махом, вернее одной фразой. И на маму он был очень зол. Ну как можно было поверить во все россказни подруги? Хотя, мы не знаем как поступили бы на месте того или иного человека.
Я не знаю, как поступила бы на месте его матери. Ведь и сама недалеко ушла, поверила непонятно во что, не поговорив с Тёмой по душам и не выяснив ничего толком, ринулась как олень в соляную пещеру в «Серебряный ручей». О чем и высказала свое мнение любимому мужчине. Понятно, что он со мной не согласился, потому что обида его ещё очень сильно держала в своих тисках. Но со временем я думаю все наладиться.
Уснули мы далеко за полночь, так и держа друг друга в объятиях и не отпуская, ни в коем случае.
— Малышка, — тёплое дыхание щекотало шею. — Просыпайся, пора собирать вещи и на выписку.
— Ну, ещё пять минуточек, — проговорила я, и повернулась на бок, укрывшись с головой одеялом.
— Нет, — целуя меня в шею и даря кучу эмоций, сказал Артём. — Нужно вставать, за нами машина через полчаса приедет.
— Уже встаю, — едва приоткрыв веки, получила страстный поцелуй. — Не делай так больше, — оттолкнула я мужчину.
— Как? — отходя от кровати, спросил он.
— Не целуй меня с утра, — закрыв руками, лицо я пыталась подглядывать в щель между пальцев.
— Ну так дело не пойдёт! — отняв мои ладони усмехнулся Тёма. — Запомни, когда хочу, тогда и целую свою любимую женщину. Будь то утро, день или вечер. А тем более ночь!
С этими словами Артём навис надо мной и пробравшись руками под одеяло. Слегка сжал сосок и поцеловал с такой страстью, что я на время потерялась.
Оторвались мы друг от друга, когда в дверь настойчиво постучали. После того как любимый крикнул, что можно войти, мой лечащий врач с улыбкой в тридцать два, явно не натуральных, протянул Тёме мою выписку.
— Береги их, — все, также улыбаясь, сказал он и вышел из палаты.
— Обязательно! — вдогонку крикнул он.
— Ну что? Собираемся? — подмигнул мне любимый.
— Да! — практически скатываясь с кровати, ответила я.
Дом Валерия Михайловича поражал своей красотой, и величаем. Выйдя из машины, я в прямом смысле уставилась на особняк. Не могла отвести взгляд от красоты, которая поражала.
— Нравиться? — когда мы поднялись по ступеням и вошли в дом, спросил Валерий.
— Ещё бы! — заворожено произнесла я.
— Вы живёте в одном крыле, мы с Наташей в другом, — я обратила внимание на то, что отец Артёма стоит без трости, приобняв девушку. Её русая коса, перекинутая через плечо, спускалась к поясу. Истинно русская красавица. — Надеюсь, я не обидел вас своим предложением!
— Нет, что вы? — Тёма мне поведал пока ехали, что возвращаться в наш город пока не намерен. Нужно выяснить всё, что связано с теми препаратами, что давала Валерию Михайловичу Кира — медсестра, а что его пытались отравить — это точно. Мой мужчина в этом не сомневался.
— Вот и славно, — улыбнулась Наталья. — Снежана, пошли я покажу ваши комнаты, — она кивнула шофёру, всё это время стоявшему у стены и он, подхватив мои вещи, последовал за нами.
— Я рада, что вы согласились пожить с нами, — щебетала женщина. — Валера так переживал за вас.
— Давайте на «ты», — перебила я русскую красавицу, отчего её щёки зарделись.
— Ты не подумай ничего, — доверительным шепотом сказала она. — Я очень люблю Лерика.
— А почему я должна что-то думать? — не поняла я.
— Ну, я же моложе Валеры, да и вообще…
— Послушай, — развернувшись и, взяла её руки в свои ладони. — Я никогда, никого не буду обсуждать и осуждать. Это ваша жизнь и не я, ни кто-то другой, не имеет никакого права в неё лезть!
— Спасибо, — прошептала Наталья. — Я очень переживаю за него, а после того как Артём Валерьевич отменил лекарства, Валера чувствует себя намного лучше, — открывая дверь в комнату и пропуская меня вперёд, сказала она. — И я несказанно этому рада. Хотя… — девушка замялась, — я думала и меня выгонит, ведь медсестра моя тётя.
Наталья размазывала по щекам слезы, а я не знала, как ещё её успокоить. Видать ей действительно, не с кем поделиться, раз она выбрала меня в роли слушателя.
— Ну и что это мы тут сырость разводим? — на голос хозяина дома, мы обернулась синхронно.
Теперь глядя на Валерия Михайловича, я могла сказать точно, что ему гораздо лучше, чем в последнюю встречу в больнице. Ушли чёрные круги под глазами, из взгляда исчезла вселенская тоска. Сейчас казалось, что он весь светиться изнутри. А может быть, это любовь женщины делает его таким?
— Ангел мой, — обняв меня сзади, Артём поцеловал в шею. — Мы же поживём немного в этом гостеприимном доме? — спросил он так, чтобы и хозяин дома услышал.
— Я не могу отказаться от столь заманчивого предложения, — развернувшись в кольце рук, я поцеловала своего мужчину туда, куда дотянулась, то есть в подбородок.
Валерий и Наталья ушли, оставив нас одних. Не забыв упомянуть, что обед через час.
Сходив в душ, я легла на кровати, раскинула руки, прислушиваясь к шуму воды и своим ощущениям.
Любимый тоже решил освежить я, благо времени на все хватало. Глянула на дисплей телефона и удивилась, сколько пропущенных вызовов от брата.