— Я вижу, ты твердо намерена продолжать разговоры, вместо того, чтобы заняться куда более интересными делами, — заключил он, с показным сожалением покачав головой.
— Прошу тебя, Карло! Я не хочу, чтобы между нами осталось какое-то недопонимание. — Тем временем его обнаженное бедро, то и дело прикасавшееся к ее бедру, заставило ее задуматься, как долго она сможет сдерживать себя и слушать его рассуждения. Карло со вздохом признал, что им еще во многом предстоит разобраться и лег рядом.
— Ну, сначала, как я уже сказал, я был вне себя от ярости, но к тому времени, когда Стефано приехал в тот понедельник в больницу, я отчаянно хотел тебя увидеть. Он отправился на виллу, но, естественно, обнаружил, что вы все уехали. Боже, как я страдал… — Карло произнес это, как бы разговаривая сам с собой.
Хэлин съежилась от его слов.
— К концу недели я вернулся на Сицилию. Предполагалось, что буду там долечиваться. Тело мое исцелилось, раненая душа — нет. Как только я встретился с Роберто, тут же взял у него твой адрес в Англии. — Хэлин видела, как он изучает ее реакцию; его пронизывающий взгляд проникал ей в самое сердце.
— Почему ты не ответила на мое письмо, Хэлина? — требовательно спросил он.
Она была потрясена его вопросом, особенно сквозившей в нем горечью. — Какое письмо? — спросила она с изумлением.
— Не лги, Хэлина. Существует такая вещь, как заказное письмо, — отрезал он с присущей ему прежде жестокостью. — Я проверял, оно было доставлено к тебе домой, точно по адресу. — Сильная рука схватила ее за плечо, пальцы впились в нежную плоть.
— Карло, не надо, прошу тебя, ты делаешь мне больно! Если он и услышал ее, то не подал вида, а продолжал, как будто она ничего не говорила.
— Господи, Хэлина, ты и представления не имеешь, что ты сотворила со мной! Я излил всю свою душу в том письме. Потом ждал ответа, дни сменялись неделями, недели — месяцами, и каждый длиннее предыдущего. Я не мог поверить, что ты настолько бессердечна. Я думал, самое плохое, что меня ждет, — это коротенькая записка, что ты отвергаешь меня. Но чтобы ни слова — это так жестоко… Я не мог работать, не мог спать. Каждое утро я говорил себе: вот сегодня получу весточку от нее. Но этого так и не произошло, пока в конце концов надежду не сменила горечь. Я подумывал о том, чтобы приехать в Англию, еще раз поступиться гордостью, но к тому времени у моего отца случился удар, и я не мог оставить его. Ради Бога, Хэлина, скажи, почему ты не ответила мне? — воскликнул он. Его глаза затуманились от душевной боли. А Хэлин беспомощно смотрела на него, не зная, что ответить.
— Я… я не получала письма, Карло. Клянусь, не получала, — она погладила его окаменевшее лицо своей тонкой рукой, и, стремясь убедить, добавила:
— Если бы получила, тут же ответила бы, правда, Карло. Не знаю, что сталось с этим письмом. Поверь мне, — взмолилась она. — Спустя две недели после возвращения домой, я пошла учиться в университет. Я уже говорила тебе, что ездила туда каждый день. Уезжала из дома в семь утра и никогда не заставала свежую почту. Возможно, письмо затерялось где-то дома, — заключила она. Голос Хэлин дрогнул; ее осенило: письмо тоже мог скрыть от нее отец.
Карло заглянул в ее огромные зеленые глаза, и то, что он там увидел, убедило его: она говорит правду.
— Опять твой отец, Хэлина, — сказал он.
— Вероятно. Он приказал по возвращении из Рима никогда больше не упоминать твоего имени. И его не произносили, — призналась она тихим голосом.
— Мне следовало бы догадаться, — Карло вздохнул, крепко прижал ее к своему упругому телу и поцеловал с какой-то гневной страстностью. Хэлин тоже прижалась к нему, обвила его шею руками, столь же пылко возвращая ему поцелуи. Они будто старались стереть все горькие воспоминания последних двух лет. Наконец, Карло поднял голову.
— Знаешь, я звонил Марии. Позже, на Новый год. Она сказала, чтобы я дал тебе время прийти в себя. Сказала, что попытается привезти тебя на Сицилию летом. Так что я приготовился ждать. Но после смерти Роберто, когда ни Мария, ни ты не появились на его похоронах, я полетел в Англию. Собирался поговорить с тобой, попытаться убедить тебя, как мы подходим друг другу.
Хэлин нежно перебирала пальцами шелковистые черные пряди его волос. — Жаль, что не поговорил, Карло. Я пыталась действовать, как велел отец, и выбросить тебя из головы. Но, думаю, где-то в глубине души я всегда знала, что люблю тебя. И надеялась, что ты приедешь за мной. Что остановило тебя?
— Ничего не остановило. Я приехал в день похорон твоего отца. — Он бросил на нее иронический взгляд. — Едва ли подходящий момент, чтобы просить тебя выслушать меня, а? Она поняла, что он имеет в виду. — И все-таки жаль, что ты не поговорил, — сказала она с грустью.
— Я мог бы поговорить. Даже тогда, но увидел, как ты входишь в дом с каким-то мужчиной, — голос Карло посуровел, он продолжал:
— Он обнимал тебя за плечи, и меня охватила ревность; к тому же я рвал и метал, что меня опять оставили в дураках.
— А ведь не стоило волноваться! Человек этот был Джо — он относился ко мне, как к дочери, — объяснила Хэлин.
По губам Карло скользнула улыбка, и он продолжал:
— Так вот, я вернулся прямо сюда с твердым намерением попытаться забыть тебя. Масса работы, смерть Роберто — все это, казалось бы, облегчало мою задачу. Но забыть тебя оказалось вовсе не легко. Наконец, в начале года Стефано решил взять меня под свое крыло. Он пришел к выводу, что меня необходимо развлечь и устроил вечеринку — на четверых. Боже, каким кошмарным провалом для меня все это обернулось.
При этих словах Хэлин вся напряглась. — Там было много женщин? — не удержалась она, чтобы не спросить, хотя сама мысль об этом причиняла ей боль.
— Ревнуешь, дорогая? — спросил Карло. В его глазах блеснула искорка чисто мужского триумфа, но он печально добавил:
— У тебя нет для этого никакого повода. Я лег с женщиной в постель и — ничего. Никогда не переживал такого позора. Если бы я тебя тогда увидел, убил бы. Два года я соблюдал обет воздержания, так что теперь тебе предстоит много чего восполнить. — И, склонив голову, он нежно коснулся губами ее рта.
— Сожалею, Карло, правда. — Ей было в высшей степени лестно, что она имела такое воздействие на этого великолепного мужчину. И не могла сдержать улыбку удовлетворения, озарившую ее лицо.
— Да, по тебе видно, что сожалеешь, — насмешливо сказал он. — После того случая мне начало мерещиться, что я схожу с ума. И вот тогда-то я и придумал свой план. Договорился с фирмой, чтобы строила эту виллу. Нанял детективов, чтобы те выяснили, чем ты занимаешься. Купил фирму «Гарстонз» и назначил туда Стефано со строгим наказом во что бы то ни стало взять тебя на работу, — продолжал он и добавил со счастливой улыбкой. — Все прошло, как по маслу.
— О, Карло, — воскликнула, смеясь Хэлин, — а я думала, что все это делалось ради мести!
— О, Хэлина, — усмехнулся он. — Неужели ты думаешь, что я способен пуститься во все тяжкие из-за какой-то мелкой мести? Не притворяйся, будто не знаешь, что ты творишь со мной. — И, как бы подтверждая свои слова, он чувственно прижался к ней, не оставляя никаких сомнений насчет своих намерений. Затем накрыл ее рот своим, настойчиво вторгаясь вглубь языком.
Хэлин вся вспыхнула пламенем желания, но тут же решительно оттолкнула его. Ей нужно было выяснить кое-что еще. — Помнишь нашу брачную ночь, Карло? Почему ты сказал, что ждал этого мига шесть лет? — Тогда ее это очень задело и все еще волновало. — Шесть лет назад мы не были знакомы, ты был обручен с Марией.
Карло скатился с Хэлин и, подперев голову рукой, с изумлением воззрился на нее. — Так вот почему ты вдруг тогда ко мне охладела! Господи, Хэлин, как ты можешь быть такой слепой? Скажи, разве ты не узнаешь этот залив?
Конечно, подумала она. Тот незнакомец на пляже, в ее последний приезд с отцом на Сицилию!