Осторожно я высовываю голову из-за двери в ванную. Крейтон сидит на моей кровати, выглядя крайне неуместно в моей бело-сиреневой комнатке. Он смотрит на меня, и его ярость не становится слабее.
– Я, э-э-э, я собираюсь принять душ.
Он сдержанно кивает, и я читаю в выражении его лица, что он не слишком доволен.
Нахмурившись, я возвращаюсь в ванную и закрываю за собой дверь. Сняв помятую одежду, я поворачиваю ручку древнего крана до отказа в сторону горячей воды, надеясь, что она сможет… смыть что-то. Или все? Я даже этого больше не знаю.
Я приехала сюда, чтобы переосмыслить свою жизнь, но вместе с тем я рада видеть Крейтона в моей спальне. Я думала, мне будет стыдно за то, что он увидел меня в таком состоянии, но вместе с тем почувствовала себя более… свободной, что ли?
Словно мне больше нечего скрывать. Словно он увидел меня такой, какая я есть на самом деле, включая наименее достойные похвалы грани моей натуры, и при этом он все еще здесь.
Я улыбаюсь, стоя под обжигающей водой, и когда во мне зарождается что-то наподобие надежды, я не могу удержаться и начинаю петь.
После того как я яростно отчистила зубы и мой язык почти онемел от «Листерина», я берусь за ручку двери. На моем лице широкая улыбка, и я чувствую себя снова ожившей.
Я готова говорить с Крейтоном, готова выложить свои карты и посмотреть, сможем ли мы наладить что-то между нами.
Но когда я открываю дверь, моя комната оказывается пустой. Я вешаю полотенце на спинку стула и достаю из сумки легинсы и футболку. Прислушиваясь в надежде услышать какие-нибудь звуки, я спускаюсь по лестнице.
Но в кухне царит такая же тишина. У меня сводит желудок, хотя он был спокоен всего несколько минут назад, и мне кажется, что меня сейчас снова вырвет.
Крейтон ушел, и нет никаких признаков того, что мне не померещилось его присутствие.
Размеренным шагом я подхожу к кружевным занавескам, чтобы взглянуть на подъездную аллею.
Пусто.
Из-за стирателя памяти под названием текила я не помню, в какой машине мы с Крейтоном ехали вчера, но я знаю, что у него должна была быть машина. И у меня нет гаража, в котором ее можно было бы спрятать.
И значит… его в самом деле здесь нет.
Нет.
Я отшатываюсь от окна, когда до меня наконец доходит.
Его нет. Я опускаюсь на стул возле обеденного стола, стоящего посреди кухни. Локтями я ударяюсь о спинку и морщусь от пронзившей меня боли. Слезы наворачиваются мне на глаза, когда я вижу записку:
ПОРОЧНЫ ОБА
Два слова.
– Какого черта? – спрашиваю я в пустоту. – Что это значит?
Я не знаю, почему задаю этот вопрос, ведь обои с рисунком в виде листьев плюща не ответят мне на него.
И тут до меня доходит. Два слова. Оба раза, когда я уходила от него, я оставляла записку из двух слов: Прощай, Крейтон.
Неужели он такой засранец, что решил поквитаться со мной? Я моргаю, чтобы не расплакаться. У меня нет времени на слезы.
И тут я вижу в углу у стены кожаный футляр для гитары, такой же, как тот, что я оставила в пентхаусе в Нью-Йорке. Я поднимаюсь со стула, чувствуя, что мои локти все еще болят, и подхожу к футляру. Присев рядом на корточки, я кладу футляр на пол, открываю замки и поднимаю крышку.
Внутри лежит гибсоновская гитара, такая же великолепная, какой она показалась мне в тот день, когда ее доставили. Но больше в футляре, обитом изнутри бархатом, ничего нет. Никакой записки или других знаков, говорящих о том, что думал Крейтон, когда оставлял ее здесь.
Я сажусь на пол, прислоняюсь спиной к плите и беру в руки гитару. Проверив, хорошо ли она настроена, я начинаю играть.
Что я пою? Ту песню, в которой я излила все свои сомнения и неуверенность в себе. Неуверенность, которая временно покинула меня, когда я пела в душе. «Затерянная на Пятой авеню».
Но посреди второго куплета я замолкаю. Черт. Вот дерьмо. Я не собираюсь сидеть, забившись в угол и упиваясь жалостью к себе. Я с этим покончила. Потому что какой в этом прок? Никакого. Если я хочу чего-то достичь, мне нужно оторвать задницу от пола и начать действовать.
Я кладу гитару назад в футляр и закрываю его. Нам с Крейтоном нужно объясниться, если еще не поздно. И, черт возьми, если он ушел – на самом деле ушел, – тогда настала моя очередь разыскивать его.
Моя сумочка висит на спинке стула, и я тянусь за ней, чтобы достать мой телефон. Он не разряжен, что уже хорошо. Найдя номер Крейтона, я нажимаю кнопку «Соединить». После двух гудков включается автоответчик.