— Ты больше ничего не сможешь мне сделать! — сквозь слезы выкрикнула Дана и в два счета оказалась за дверью на балкон.
Нефариус в мгновение ока оказался рядом с ней, но не успел на одну из долей… Оттолкнув его от себя, Дана прыгнула с балкона вниз. Низкий бортик не представлял собой преграды, и она полетела к земле, раскинув руки и закрыв глаза. Да, когда-то любовь дарила то, ради чего хотелось жить, а сейчас она дала ей силы умереть. Глухим ударом асфальт принял её тело, и под ним тут же расползлась темно-красная лужа крови. Нефариус лишь бросил безразличный взгляд на мертвое тело на улице, к которому уже подбежало несколько человек. Кто-то поднял голову вверх, но демону было абсолютно все равно, запомнят его, или нет. Все равно он здесь больше не появится. Жизнь утекла с тела Даны.
— Жаль, — холодно обронил Нефариус, отметив про себя её смерть. — Наивная девочка… Неужели ты думаешь, что на этом наш путь закончился?
Он лишь щелкнул пальцами, и тут же исчез в воздухе, оставляя в комнате все таким же, как было до его прихода. Второй акт завершен.
Глава 23.
Дане казалось, что её веки налиты свинцом, а в позвоночник словно вогнали стальной шест. Она с трудом открыла глаза, обнаружив, что стоит посреди высокой арки из темного камня в толпе людей. Первое, на что девушка обратила внимание, так это на свое одеяние в виде черной мантии с капюшоном. Люди рядом были облачены в аналогичную одежду, и тоже каждый из них постепенно открывал глаза. Местность отдавала живописным мраком, холодом и безнадегой… Она не сразу поняла, что попала в ад, а когда эта мысль посетила её голову, Дана никак не отреагировала на смену обстановки. Девушка помнила, что выбросилась из балкона, только чтобы не попасть в руки демона. Ей казалось тогда, что прервав свою жизнь, все закончится. И сейчас, понимая, что она ошиблась, Дана восприняла это с полнейшим безразличием и равнодушием. Её не заботил ни мир, куда она попала, ни то, что это за люди рядом, ни то, что будет дальше. В ней умерло все, что когда-то делало ей собой… И сейчас Дана помнила свои прежние мечты, цели, словно то был совершенно другой человек. Который, кстати, умер.
Девушка огляделась. Едва ли не каждую минуту под аркой появлялся новый человек в такой же мантии, как и остальные. Он тоже открывал глаза, оглядываясь по сторонам безо всяких эмоций во взгляде. И прибывшие так и стояли на своих местах, в ожидании чего-то. Они не могли уйти, не имея никаких собственных желаний. Их жизнь закончилась, а что начинается за этой аркой — никто не знал. Дане потребовалось не так мало времени, чтобы догадаться: эти все люди — это грешники, умершие в один день, или в то время, как и она. Данное откровение не произвело на неё никакого впечатления, лишь сухая констатация факта. Никто не переговаривался между собой, все словно чего-то ждали, пребывая в странном оцепенении. Вдруг Дана удивленно нахмурилась, ощущая нечто непонятное, неизведанное чувство, которое никак не объяснить. С её губ сорвалась первая в этом мире фраза:
— Здесь нет котлов.
— А их здесь и никогда не было. Котлы выдумали недалекие смертные, с целью запугать всех вокруг и самих себя, мол, после смерти все будет только хуже. Вечно они все приукрашивают.
Дана обернулась, никак не подумав, что здесь может быть еще кто-то, кроме умерших. Она не вскрикнула, не испугалась, и не отступила в сторону. Девушка безразлично смотрела в красные глаза демона, который больше полугода истязал её душу. Дана прекрасно помнила Нефариуса по своим снам и тот раз, когда увидела его первый раз при жизни в действительности. Сейчас девушка смотрела на это все словно со стороны, и если бы могла что-либо чувствовать, сочла подобное крайне жутким. Демон из снов все время был рядом, даже когда казалось, что он отступил. И ему верили все, доверяли… Впрочем, это уже не имеет никакого смысла и ценности — думать обо всем, что в прошлом. Это все равно ничего уже не изменит. Дана не заметила, как остальные люди исчезли, а когда оглянулась за спину, то увидела, как какие-то невысокие существа уводили последнего. На мгновение у неё мелькнула мысль, что никто, даже из тех, что здесь обитают, не горят желанием встречаться с демоном лично. Тем более таким.
— Я умерла, — абсолютно спокойно констатировала она, без тени страха глядя на него. — Ты будешь мучить меня и здесь?
— Муки остались в той крошечной квартире, — без особых эмоций в голосе произнес Нефариус, глядя на неё сверху вниз. — А здесь все совершенно иначе.
Демон не первый раз видел тех, чьи души только прибыли в ад. Были и те, кого сюда привел лично он, но сейчас Нефариус едва ли не впервые с неподдельным интересом отмечал, как сильно смерть повлияла на человека. Он помнил ту истерику, с которой Дана выбросилась из балкона, и невольно сравнил ту девушку с этим холодным призраком, который стоял перед ним. Без сомнений: она помнила все, что происходило, но сейчас полнейшее безразличие сковывало всю её, ведь игра завершена. Она проиграла.
— Я все равно мертва, — произнесла девушка. — Что будет дальше?
Демон не совсем понимал, зачем она это спросила, ведь чувствовал, что ей совершенно не интересно, но решил ответить, проверить свою теорию еще раз.
— Обычно, такие как ты, выполняют мелкую работу, бегают прислугой у хозяев.
— Ясно, — пожала плечами она, а Нефариус добавил. — Я забираю тебя себе.
— Ясно, — последовал все такой же ответ, и демон понял, что это уже не тот человек, которого он знал раньше.
Дана сломана, и Нефариус на мгновение подумал о том, что погорячился с решением забрать её к себе в армию слуг, ведь эту надо еще выучить и натаскать. Она просто будет балластом какое-то время, а ему сейчас не хотелось терять столь драгоценный ресурс. В любом случае, всегда найдется тот, кому нужны свободные рабочие руки и…
— Я могу увидеть Алека?
Нефариус взглянул на неё так, словно увидел впервые. Он был абсолютно уверен, что все желания Даны умерли в тот момент, когда она упала на землю. Невозможно, такого быть не может, чтобы ей хотелось чего-то такого, чем она жила когда-то тогда!
— Что? — переспросил демон, готовясь в любую минуту лишить её жалких крошек силы на существования в таком виде, и убить Дану еще раз. Чтоб и следа не было, ни в каком из миров.
— Это было моим последним желанием при жизни, — произнесла она. — Когда я была живой.
Её слова заставили его сильно задуматься. И думал он в первую очередь над тем, не доставит ли ей боль, созерцание любимого где-то вдалеке, когда им не суждено больше встретиться? Умершие не могут чувствовать боли, и очень редко думают о своих прижизненных желаниях. Но Нефариус отдавал должное этой девушке, она своей храбростью и силой могла заслужить на исполнение столь крошечного каприза. И будь на её месте живая Дана, он бы тоннами поглощал боль и отчаяние. Уже ради этой призрачной иллюзии стоило привести девушку на встречу к бывшему возлюбленному.