— Наконец-то есть где растянуться, — хихикнула она.
— Ты занимаешь много места для маленького человека, — сказал я.
— Эй, я храню всю свою косметику и девчачье барахло в корзинке, я не оставляю её в вашей ванной, — засмеялась она.
— Я и вполовину не возражаю против твоего девчачьего барахла так сильно, как ты думаешь, — честно ответил я. — Мне нравится, что ты здесь.
— Мне нравится быть здесь. На самом деле, мне это нравится. Я обожаю тебя. Вас обоих, — быстро сказала она. Я увидел, как румянец пополз вверх по её шее и разлился веером по щекам. Мне так сильно захотелось поцеловать её в губы, что я слегка ущипнул себя за грудь, где у меня болело. Я откашлялся, сделал глоток пива.
— Я лучше приберу здесь, — хрипло произнёс я, собирая контейнеры и салфетки. Она вскочила на ноги, стремясь помочь. Лекси перегнулась через меня и схватила скомканную салфетку, валявшуюся на полу. Когда она это сделала, то прижалась ко мне, и моя рука коснулась её груди сбоку. Я чувствовал себя так, словно меня обожгли, заклеймили клеймом. Я отпрянул назад: — Извини, — сказал я, делая шаг назад и натыкаясь на диван.
— Не хотела создавать пробку, — произнесла Лекси, проскальзывая мимо меня, чтобы выбросить салфетки, которые она подобрала. — У меня свидание с библиотечной книгой. Я почти закончила со всем их уютным разделом тайн. Большинство старушек из пекарен раскрывают убийства.
— Ладно, спокойной ночи, — крикнул я ей, когда она вошла в свою комнату.
Лекси не закрыла дверь до конца. Я знал, что она будет переодеваться в пижаму. Я мог закрыть глаза и представить, как приподнимаются её груди, когда она стягивает футболку через голову, изгиб её задницы, когда она сбрасывает джинсы. Я встряхнулся, схватил свой телефон и некоторое время полазил по Инстаграму. Когда я был уверен, что она уснула, я пошёл и принял холодный душ, вытерся полотенцем, чтобы приготовиться ко сну.
Я чистил зубы, когда услышал её. Вначале это было тихо, как стон, но затем послышались более быстрые всхлипы, короткий вскрик. Я бросил зубную щётку в раковину и направился в её комнату.
Лекси спала, завернувшись в белые простыни, свернувшись калачиком, запустив руки в спутанные волосы. Она хныкала и стонала, издавая короткие вскрики. Тогда я был возле неё, больше не колеблясь в дверях. Я притянул её к себе в объятия и что-то прошептал ей.
— Всё в порядке, Лекси. Я прямо здесь. Всё хорошо, — сказал я в её влажные, спутанные волосы. Она слабо сопротивлялась мне, отталкивая, качая головой.
— Просыпайся! — сказал я. — Лекси!
Я на секунду отстранил её от себя, чтобы заглянуть ей в лицо. Она раскраснелась и вспотела, по её щекам текли слёзы. У меня что-то сжалось в груди, когда я увидел её испуганной.
Она моргнула, потёрла глаза, храбро шмыгнула носом:
— Я... я... Рейф... — она замолчала, произнося моё имя. Она уткнулась лицом мне в шею, горячие слёзы капали на мою кожу. Я заключил её в свои объятия, снова и снова повторяя, что она со мной, что она в безопасности. Я почувствовал, как напряжение покинуло её, когда рыдания утихли.
Лекси всё ещё прижималась ко мне, одна рука на моей обнажённой спине, другая на груди. Я на мгновение пожалел, что не надел после душа какую-нибудь одежду, а не только полотенце. Что-то, что угодно между нами было бы безопаснее. Она была в белой футболке, под которой обнажались её сильные бёдра. Я с трудом сглотнул и погладил её по спине, как я надеялся, дружески, успокаивающе.
Она посмотрела на меня, её глаза блестели от слёз, когда они встретились с моими. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку или попыталась это сделать. Она коснулась губами уголка моего рта, вероятно, случайно, но я растерялся. Я накрыл её рот своим, мои губы покусывали её, мой язык скользил внутри её рта, мягкого и гостеприимного. Она ахнула мне в рот, её язык скользил вдоль моего, пока я медленно и чувственно исследовал её. Её руки запутались в моих мокрых волосах, и я зарычал от удовлетворения, я ничего не мог с собой поделать, когда она прикусила зубами мою нижнюю губу, посылая волну ощущений прямо к моему члену. Я хотел её так неистово, что мне не пришлось останавливаться ни перед чем, чтобы сдержать это, пришлось довольствоваться тем, что мой язык проникал в её рот глубоко и медленно, заставляя её дрожать под моими руками.
Наклонившись к её рту, я провёл ладонью по её грудной клетке, большим пальцем касаясь нижней части её груди. Я погладил выше, почувствовав, как её сосок затвердел, превратившись в тугой бутон, от легчайшего прикосновения большого пальца. Она тихонько застонала мне в рот, и я дал ей ещё. Я уложил её обратно на кровать, сжимая её чувствительный сосок между большим и указательным пальцами, превращая его в твёрдую, ноющую вершинку. Лекси обхватила меня обеими руками и прошептала мне в губы:
— Рейф, я так долго хотела тебя. — Её слова сразили меня наповал. Я хотел утешить её поцелуем, но она воспламенила меня.
Я отстранился от неё, стараясь не позволять своему взгляду задерживаться на её припухших губах, одурманенном взгляде в её глазах. Мне хотелось задрать её футболку и прижаться ртом к её ногам. Она позволила бы мне, я понял это по выражению её лица. Но она была слишком уязвима, оставалась с нами ради безопасности и дружбы, плакала по ночам от плохого сна. Было бы бесчестно воспользоваться ею в своих интересах. Я помог ей подняться на ноги.
— Ты плакала во сне, — сказал я хрипло. — Я зашёл, чтобы разбудить тебя. Я пришёл сюда не для того, чтобы...
— Я знаю, — ответила она, — спасибо, что разбудил меня. Это был кошмар. Думаю, именно поэтому я... держалась за тебя. Этого больше не повторится. Я не хочу терять твою дружбу. Твою или Лео.
— То, что у нас есть, слишком особенное, чтобы рисковать, — сказал я, надеясь, что она поняла, что я имел в виду — что меня к ней влекло, но я не хотел терять лёгкость и близость, которые были у нас троих.
— Спокойной ночи, Рейф, — произнесла Лекси. Она не поднимала лица, чтобы посмотреть на меня. — И как бы то ни было, никто никогда так меня не целовал. Никогда.
Я с трудом сглотнул. Я не мог придумать, что на это сказать, и уж точно не мог позволить себе снова прикоснуться к ней. Я потуже обернул полотенце вокруг бёдер и вышел. Возвращаясь к очередному холодному душу.
Глава 7
Лео
В закусочной Лекси покраснела, когда Рейф отпил её диетической колы. И снова, когда он потянулся за одной из её картошек фри. Она вдруг стала казаться застенчивой рядом с ним, после того как неделями вдвоём с нами валялась на диване или подталкивала его откусить кусочек гамбургера в кабинке закусочной. Она странно вела себя рядом с ним.
Я бы подумал, что это ерунда, но рядом с ней он тоже больше не был таким, как обычно, чересчур серьёзным. Чаще всего он смотрел на неё так, словно был умирающим с голоду человеком, а она — банкетом из десяти блюд. Всё остальное время он выглядел так, словно его выпороли, и не осмеливался поднять глаза. Когда она отобрала у него тарелку после того, как он потянулся за картошкой фри, у Рейфа был вид непослушного щенка, которого оставили снаружи на снегу.
Мне было достаточно трудно быть её другом и ничем другим. Но наблюдать за тем, как Рейф изо всех сил старается не флиртовать с ней, как она любой ценой избегает прикасаться к нему, было утомительно. Я рассказал им о пожаре, на который мы выехали накануне, когда какой-то идиот вылил целую банку жидкости для разжигания на гриль, прежде чем бросить туда спичку, просто чтобы попытаться развеять неловкость.
— Тупице повезло, что он лишился только бровей и обжог лоб. От него могла остаться только груда зубов после того, как по нему прокатился огненный шар, — произнёс я.