За последние несколько недель мы провели много времени вместе. Я поймала себя на том, что с нетерпением жду встречи с ними после работы, заскочу в спортзал или зайду к ним домой. Однажды я даже заснула на их кровати и переночевала у них. Я проснулась в толстовке, наброшенной на меня вместо одеяла, потому что не похоже, чтобы у двух парней было много декоративных пледов, валяющихся по всему дому. По правде говоря, это был лучший сон за всё время, что я себя помню, потому что я была не одна. Я не подставляла стул под дверную ручку и не клала свои вещи в мешок для мусора под кровать, чтобы иметь возможность дотянуться до них, если мне понадобится срочно уходить. Когда я просыпалась ночью, не в своей квартире, а в гостиной Рейфа и Лео, я знала, что я в безопасности. Я жила с накаченным личным тренером и пожарным, и я была в полной безопасности.
Перед очередным разговором с мистером Уоттсом, я готовилась к новой конфронтации. Я пробежалась по всем навыкам словесной деэскалации, которым меня научил Рейф, спланировала стратегию побега и знала все выходы. Я даже попросила Лео помочь мне с несколькими тренировочными упражнениями — я заставила его схватить меня за запястье, за руку, за сумочку, чтобы проверить, помню ли я, как убежать. Я не спрашивала Рейфа, потому что не хотела, чтобы он знал, что я волнуюсь, но Лео был слишком осторожен со мной, бережно взяв меня за руку, как будто боялся причинить мне боль.
— Ты знаешь, что Рейф иногда оставляет синяки, когда мы делаем это на уроке, — сказала я.
— То, чем вы, ребята, занимаетесь за закрытыми дверями, меня не касается, — съязвил Лео.
— Всё не так, — сказала я. — Мы друзья. Все мы трое. Я не буду спать с Рейфом. Я думала, ты это понимаешь.
Я почувствовала, что краснею. Не то чтобы я не думала об этом. Я фантазировала о Рейфе, и о Лео тоже. Даже несмотря на то, что я ненавидела себя за это. Они оба были великолепны, и с ними я чувствовала себя в безопасности и обо мне заботились. Я бы никогда не сделала ничего, что могло бы встать между ними, и мне приходилось держать свои чувства при себе. Но последнее, чего я хотела, это чтобы Лео подумал, что мы с Рейфом встречаемся, и почувствовал ревность.
— Я это знаю. Я просто вешаю тебе лапшу на уши, так же, как и ему. Расслабься, девочка, — сказал он.
Я рассмеялась, чувствуя облегчение.
— Знаешь, я пару раз разговаривала с Уоттсом по телефону. Я даже договорилась о визите к нему и его дочери, но он так и не появился. Суть в том, что мне нечего бояться. По телефону он не повторял угроз, мне просто нужно пройтись по трейлеру и спросить, посещает ли он занятия по воспитанию детей. Я имею в виду, инструктор сказал, что он там не был, но я всё равно должна спросить его. Он часть моей работы.
— Звучит так, будто ты пытаешься успокоить себя, а не меня. Иди сюда, — сказал Лео.
Лео раскрыл объятия. Я на секунду заколебалась, почувствовав, как краска залила моё лицо. Потом я бросилась в его объятия и позволила ему обнять меня. Всего на минутку. Просто потому, что это была поблажка, которую я могла себе позволить. Это не означало, что я была слабой и беспомощной. Это просто означало, что у меня был друг, который был действительно добр ко мне. И, возможно, он не понимал, что напряжённая сила, которую я чувствовала в его жилистом теле, заставляла моё сердце биться быстрее, заставляла волну жара прокатываться по мне. Я обхватила его руками за спину и закрыла глаза. Я могу получить это, хотя бы на секунду. Я могу притвориться, что это по-настоящему, могу притвориться, что это нечто большее, чем просто дружба и нежность. Я закрыла глаза и на мгновение представила, что знаю его вдоль и поперёк, что я знаю, как прикоснуться к его шее так, чтобы он застонал, сдался и прижался губами к моим. Что он позволил бы мне быть с ним, что я также могла бы быть с Рейфом. Что где-то существует фантастический мир, где я могла бы любить двух мужчин, никому не причиняя боли, не заставляя никого ревновать и не обзываясь тысячью плохих слов, которые существуют для женщин, которые так любят. Может быть, лёгкое рыдание сотрясло мои плечи, а может быть, Лео обнял меня крепче.
— Всё в порядке. Тебе не обязательно туда возвращаться. Просто скажи им, что это слишком большой риск, и откажись. Им придётся послать кого-нибудь другого.
Я отступила от него, высвободилась из его объятий.
— Нет, они бы уволили меня за неподчинение. Я не могу. Я знаю, ты не понимаешь. Потому что в том, что ты говоришь, есть смысл. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, не вернулся бы туда. Но в этом замешана маленькая девочка, маленькая девочка, которой нужно, чтобы с её отцом всё было хорошо. Я должна убедить его сделать то, что должно быть сделано, чтобы он мог вернуть её.
— Кем бы ни был этот ребёнок, ей будет лучше без него, — сказал Лео, отступая от меня. — Серьёзно, назови мне хоть одну причину не надирать ему задницу.
— Я бы лишилась своих прав. Существуют законы о конфиденциальности, которые запрещают нам говорить о делах и клиентах.
— Ты могла бы найти работу понадёжнее, — проговорил он, стиснув зубы.
— Это то, чем я всегда хотела заниматься, Лео. Раньше я была тем ребёнком, которому нужен был защитник, кто-то, кто мог бы привести в порядок её семью, чтобы она могла быть в безопасности. Тогда я была бессильна, но не сейчас. Я могу помочь. У меня есть все эти ресурсы, которые я могу предоставить, чтобы помочь им.
— Лекси, пожалуйста, — попросил он тогда.
Тогда я увидела это: поза мачо сошла на нет ровно настолько, чтобы я могла сказать, что он боялся за меня. Я чуть не врезалась в него, снова зарывшись в его объятия.
— Со мной всё будет в порядке. Я достаточно сильна, чтобы сделать это. И для меня очень важно, что кто-то заботится обо мне настолько, чтобы беспокоиться обо мне. Я никогда... никто никогда не делал этого раньше.
Я с трудом сглотнула, удивляясь, почему слёзы подступили к моим глазам и почему я почувствовала этот странный, жизнерадостный прилив счастья только потому, что Лео беспокоился обо мне. Потому что я была важна для него.
У меня и раньше были друзья, с которыми я тусовалась в колледже и на своей первой работе официанткой, но они были не из тех, кто проверяет, не заболела ли ты или грустишь. Они были не такими.
— Ты позвонишь мне, если тебе что-нибудь понадобится? И ты пообещаешь, что если тебе будет страшно или даже немного странно, пока ты там, ты сядешь в свою машину и уедешь?
— Я обещаю, — ответила я.
— Позвони мне, когда выйдешь оттуда. Я просто хочу услышать, что с тобой всё хорошо.
— Я так и сделаю, — сказала я.
Когда я свернула на грунтовую дорогу, я вспоминала всё, чему Рейф научил меня о вербальной деэскалации и стратегиях побега. Я планировала заехать, затем дать задний ход, чтобы направить свою машину к дороге и ближайшей ко мне водительской двери, прежде чем выйти. У меня были бы ключи в кармане. На мне были кроссовки вместо моих обычных балеток. Мои волосы были скручены и плотно прижаты к голове, так что не было конского хвоста, как предлога. Я отрепетировала то, что собиралась сказать, как я собиралась быть спокойной и примирительной и предложить ему выбор относительно того, как действовать в соответствии с требованиями суда. Я собиралась быть краткой и сообщить ему, что меня ждут на другой встрече через полчаса.