Учитывая, что ему придется присматривать за еще одним джентльменом, Довиль тоже пригрозил уволиться, вот только хозяина не было дома, чтобы уволить его. Он был в другом месте – и не в себе, как решила половина прислуги.
Дэниел не мог оставить старого чудака в полуразвалившемся доме. И его собаку тоже. Так что он сам отправился за пятнистой гончей.
Дворецкий храпел, горничная расплескивала грязную воду по вестибюлю, а собака скулила. Никто не скучал по лорду Моргану, кроме старой собаки, которую, скорее всего, никто не накормил и не выгулял. Дэниел пригрозил, что превратит дворецкого в собачью еду, если дом не будет вычищен, а все ценности не останутся на месте, когда его сиятельство вернется. Или еще лучше – он найдет нового мажордома.
Затем он спросил у дворецкого, как зовут собаку.
«Убирайся к дьяволу» вовсе не казалось подходящей кличкой для такой милой старушки, так что Дэниел назвал ее Хелен. Она последовала за ним на улицу, так как у него был толстый сандвич с ветчиной и сыром, которым он готов был поделиться.
Позволив собаке справить нужду, Дэниел поднял ее – он надел один из своих старых, свободных сюртуков, которые хранил как раз для такого случая – и осторожно посадил на сиденье двухколесного экипажа.
Хелен слегка поскулила, когда они покинули знакомые окрестности, так что Дэниел скормил ей остаток сандвича. Затем ему пришлось остановиться у кофейни и приказать груму сбегать и принести ему еще один завтрак.
– Я же не могу встречаться с потенциальными женихами на голодный желудок, не так ли?
Он уже перебрал все причины, по которым мог избегать встречи с пустоголовой толпой. Дэниел подумывал о том, чтобы выбросить их всех за дверь, заявив, что леди решили не выходить замуж. Конечно же, он солжет, но сможет объяснить появившиеся красные пятна тем, что у собаки блохи.
У Кори не было шанса поговорить с остальными джентльменами из ее списка вчера вечером, так что она не может быть охвачена страстью к одному из них. Что вовсе не означает, что амбициозная женщина не ухватится за первое же предложение, которое получит. С таким же успехом она могла бы доставать имена из шляпы, настолько ей не было дела до любого из этих мужчин. Дэниел задумался о том, почему для него так важно, чтобы мисс Эббот обрела счастье в браке.
Он также задумался о том, обязывает ли его честь рассказать тому, кто окажется избранной жертвой богини, о ее прошлом.
Он направился в библиотеку дяди, где на серванте рядами стояли тщательно отобранные бутылки. Но Дэниел не стал ничего себе наливать, потому что его бедная голова и так была достаточно затуманена мыслями о Кори, ее замужестве и о ее счастье, о Кори и о ее чарующих зеленых глазах.
Доббсон дал ему минуту, чтобы устроиться в кресле за столом дяди, где, как подумал Дэниел, он будет ощущать себя мудрее или выглядеть более уверенным и владеющим ситуацией, чем на самом деле. Затем дворецкий начал запускать просителей – то есть, поклонников, – согласно их рангу.
Русский князь слишком много раз сражался на дуэлях. Граф похоронил слишком много жен. У наследника герцога не было волос на голове, но зато он имел усы, в которых застряли крошки. Никто из них не был достоин ни одной из женщин.
Дэниел сдался. Он вовсе не такой, как его величавый, похожий на Соломона дядя, который должен был быть здесь, где ему и надлежит, в роли главы семьи. Дэниел велел Доббсону запустить сразу всех оставшихся джентльменов и подать им самые лучшие напитки лорда Ройса.
Было недостаточно мест, чтобы рассадить всех, но им не придется долго стоять, если все пойдет так, как задумал Дэниел. Он огляделся, пока Доббсон и лакей предлагали различные вина и крепкие напитки. Некоторые из присутствующих удивили его. Он не предполагал, что такие закоренелые холостяки появятся на брачной ярмарке. Но он удивился и некоторым отсутствующим. Должно быть, до нескольких кавалеров Кори дошел слух о вчерашних новостях, о ее якобы разбитом сердце. Он сомневался, что они слышали что-то большее, иначе здесь не было никого.
Кларенса тоже не было среди просителей, с облегчением заметил Дэниел. Доббсон сообщил ему, что мастер Хэйверсмит и мисс Стамфилд увели собаку на кухню, накормить ее завтраком.
Лучше пусть Хелен еще раз поест, чем Хэйверсмит попросит руки Сюзанны, решил Дэниел. У него были строгие инструкции отклонять любые предложения, адресованные его сестре, до конца Сезона.
Так что он отпустил большинство самых молодых поклонников.
– Вы, – указал он на одного из них, – возвращайтесь через два месяца.
– Вы, – в сторону самого юного, – возвращайтесь через два года.
Еще одному, с бессмысленной, вызванной опиумом улыбкой, Дэниел заявил:
– А вы вообще не возвращайтесь.
Он сказал джентльменам в возрасте то, что ему велела передать им матушка: что она польщена их вниманием, но сейчас не может сосредоточиться на ухаживании. Она слишком занята подготовкой бала в следующем месяце, исполняя обязанности компаньонки для своих подопечных и заботясь о лорде Моргане. Дэниел уменьшил разочарование пожилых кавалеров, добавив:
– Он особенный друг ее секретаря, видите ли.
Они ушли счастливыми, осушив бокалы в честь леди Коры.
Осталось не так много джентльменов, намного меньше, чем ожидал Дэниел, судя по именам в книгах, где заключались пари. Все они были одеты неброско и хорошо, некоторые в костюмах для верховой езды и в высоких сапогах, другие – в рубашках с высокими воротничками. Некоторые сидели спокойно; другие казались обеспокоенными; третьи выглядели так, словно были здесь только потому, что таковой была мода всю эту неделю.
Банкир постоянно вытаскивал часы. Как и Дэниел, он, должно быть, предполагал, что выбрать себе жену – это минутное дело. Дэниел не мог отвергнуть этого типа за то, что он слишком нетерпелив. Во всяком случае, не богатого типа. А вот если сэр Джеймисон опаздывал на свидание с любовницей, тогда это было другое дело.
Дэниел откашлялся, чтобы привлечь их внимание.
– Как вы должны знать, мисс Эббот не принимает посетителей этим утром. И я не стану говорить за нее, за исключением того, чтобы убедиться, что ни одному неподходящему джентльмену не будет позволено нанести ей визит. Следовательно, если вы персона нон грата [23]в приличном обществе, то я буду признателен, если вы уйдете до того, как я подправлю вам черты лица. Все остальные могут ухаживать за ней, если пожелают. – Затем он добавил: – Конечно же, в рамках правил приличия.
Что вызвало взрыв смеха – то, что Дэниел Стамфилд проповедует приличное поведение.
Он засмеялся вместе со всеми.
– Знаю, знаю; нет большего лицемера, чем исправившийся повеса, но мы говорим о леди. Конечно же, мне придется посоветоваться с отцом мисс Эббот перед тем, как делать какие-то официальные объявления, но это не меня, а мисс Эббот вы должны убедить в том, что достойны ее.
Он поднял бокал, первый за день, и пробормотал:
– И да помогут вам Небеса.
Джентльмены потянулись к выходу, хлопая друг друга по спине, хвастаясь своими перспективами.
Дэниел налил себе еще один бокал.
Перед тем, как он смог выпить его, кто-то кашлянул. Дэниел посмотрел в сторону мягкого сиденья у окна, где на ноги поднялся джентльмен.
– Извините, я не заметил вас в толпе. Лорд Троубридж, не так ли? – Дэниел смутно припоминал этого джентльмена с аристократичной внешностью с тех времен, когда помогал Харри: он имел какое-то отношение к правительству. Троубридж был старше большинства поклонников Кори, хотя и не так стар, как банкир. Его не было в «Олмаке», но ведь Дэниел так и не добрался до комнаты для игры в карты. При этом насколько Дэниел знал, Троубридж прежде не наносил визитов в Ройс-Хаус, так что он, должно быть, встретился с Кори на одном из приемов, присутствия на которых Дэниел избежал. Это неудачливый тип, без сомнения, потерял голову с посеребренными висками в тот самый момент, когда увидел ее красоту и услышал ее чарующий голос.