Я резко выдохнула через сжатые губы.
— Я не надену голубое. — Последний раз я надевала его несколько месяцев назад, на благотворительном ужине, на котором присутствовал мой отец. Я помню, как на меня тогда смотрели мужчины в зале. Тогда я не обращала на это внимания, я чувствовала себя красивой, сексуальной, привлекательной, но не испуганной, потому что они не могли до меня дотронуться. Я была в безопасности.
Теперь я больше не чувствую себя в безопасности. И чаще всего мне хочется исчезнуть совсем, потому что я слишком хорошо знаю, как быстро можно лишиться этой защитной оболочки. Как мало значат обещания других людей, особенно если это обещания безопасности от мужчины, исходящие от других мужчин.
Клара закатывает глаза.
— Хорошо. Как насчет темно-зеленого? Оно ведь не слишком сексуально, правда?
Я выскользнула из черного платья, отправив его к платью цвета загара, и снова порылась в шкафу, доставая платье, о котором, как мне кажется, она говорит.
— Это?
— Да. Не совсем то, что я бы выбрала, но лучше, чем то, что ты примеряла до сих пор.
Платье лесного зеленого цвета, с толстыми бретелями и квадратным вырезом, подчеркивающим мои острые ключицы, облегающее фигуру до колен, с небольшим разрезом по обеим сторонам. Само по себе оно сексуально, а с блейзером, накинутым поверх него, может подойти для делового ужина. А если учесть, что этот мужчина пытается договориться с моим отцом о браке, то, в общем-то, так оно и есть.
Мысль о том, что этот мужчина смотрит на меня и находит меня сексуальной, что я его возбуждаю, заставляет меня отказаться от поездки. Одна мысль о том, что его взгляд скользит по мне, впивается в меня тем проницательным взглядом, который я так хорошо помню по тем часам после того, как меня забрали из церкви, заставляет меня покрываться мурашками. Я потираю руки, пытаясь прогнать это чувство.
Я ни за что не надену его, не прикрывшись, а блейзера у меня нет. Но у меня может быть что-то другое…
Я натягиваю платье, и одобрительные возгласы Клары доносятся до меня, когда я достаю с полки шаль, которая досталась мне в наследство от матери и которую я редко ношу. Она прекрасна, расшита бархатом и кружевными цветами в зеленых, желтых и темно-синих тонах, с темно-серой бахромой. Она прекрасно подойдет к платью, и я откидываю ее на спинку стула перед своим туалетным столиком и сажусь, придвигая к себе iPad, чтобы иметь возможность продолжать разговор с Кларой. Я также надеюсь, что шаль будет казаться скорее аксессуаром, чем прикрытием. Может быть, это поможет ему не задавать слишком много вопросов, на которые я не хочу отвечать. Я не планирую встречаться с ним после сегодняшнего вечера, поэтому последнее, что я хочу сделать, это вникать во все причины, по которым я так себя чувствую.
— Это не настоящее свидание, — повторяю я, доставая косметичку и нанося немного тонального крема и выдавливая несколько капель жидких румян на кончики пальцев. Я просто выслушаю его, потому что я ценю то, что он потрудился поговорить со мной об этом с глазу на глаз, а потом скажу ему нет.
— А что, если он тебе понравится? — Спрашивает Клара. — Он ведь лучше, чем все остальные мужчины, которых твой отец выбрал для тебя, верно? Может быть? По крайней мере, с этим ты могла бы определиться сама.
— Вчера ты говорила мне, чтобы я просто ушла. — Я достаю свою подводку и рисую тонкое крылышко по обе стороны. — А теперь ты на борту поезда для браков по расчету? Следующая остановка — Сент-Патрикс?
Клара издает недовольный звук.
— Нет. Но ты же сама сказала, что у тебя нет выхода. Что ты не можешь уйти и не хочешь остаться со мной. Потому что боишься стать обузой или что-то в этом роде. Это твои слова, а не мои, — добавляет она с укором. — Так что я просто предполагаю, что если это так, то, возможно, это меньшее из двух зол. Но мое предложение остается в силе. Ты можешь пожить у меня, пока все не уладишь.
Я закрываю тушь, делая медленный вдох. Возможно, мне стоит это сделать. Сегодняшний вечер не закончится помолвкой, но я знаю, что мой отец не примет отказа. Еще немного, и он заставит меня обручиться с кем-нибудь. И я не буду иметь права голоса.