— Что не так? — Шепчу я, нервно глядя на него. — Лука…
— У тебя не было кровотечения. — Его голос холодный, пронизанный таким холодным, бесстрастным гневом, который пугает больше, чем неприкрытая ярость.
— Что? — Я отодвигаюсь от своего места на кровати, сажусь и подтягиваю колени к груди. Простынь по-прежнему гладкая и белая. — Я предполагаю, что я не…
— Ты солгала мне. — Он проглатывает каждое слово, его каменные зеленые глаза впиваются в мои. — Ты, блядь, солгала мне, София. И все это из-за того, мадемуазель, что на самом деле это не было ложью… — Затем он начинает горько смеяться, качая головой. — Что за гребаный бардак…
— Я не лгала! — Восклицаю я, уставившись на него. — Я никогда ни с кем раньше не была, конечно, ты мог бы сказать, что…
— Ты была тугой, но это ничего не значит. Может быть, ты просто не была шлюхой, как твоя маленькая русская подружка. — Его слова похожи на шипение, гнев нарастает с каждым предложением. — Ты, блядь, солгала мне, маленькая сучка, из-за тебя меня чуть не убили…
— Я не лгала! — Я выкрикиваю эти слова, внезапно ужаснувшись этому новому уровню гнева. — Я не лгала, Лука, клянусь.
— Тогда почему у тебя не пошла кровь? — Рычит он. — София, у меня должны быть доказательства для Росси утром, что я трахнул тебя, что ты моя жена, или мы оба умрем!
Я смотрю на него, не веря. Мой страх внезапно отступает перед лицом абсолютной нелепости всей этой ситуации, всего этого глупого, запутанного беспокойства о моей гребаной девственности, которая когда-либо что-то значила для меня только потому, что это был способ отделить какую-то часть меня от него. Теперь он получил то, что хотел, он трахнул меня, и этого все еще недостаточно. Я начинаю смеяться, почти истерически, качая головой.
— Что тут, блядь, смешного? — Огрызается Лука.
— Мужчины, — говорю я, качая головой. — Какие же вы тупые, зацикленные на себе, заносчивые мудаки. Вы гребаные идиоты, вы знаете это?
Лука холодно смотрит на меня.
— Что?
— Не у всех женщин идет кровь, — говорю я ему категорично. — Я думала, только о том, что смогу это сделать, а ты был так настойчив, что мы должны заняться сексом немедленно, я даже по-настоящему не подумала об этом, потому что была так шокирована и напугана всей ситуацией, но Лука, не у каждой женщины в первый раз идет кровь. Есть миллион способов, которыми это может произойти, даже не занимаясь сексом, черт возьми, уроки балета, которые я брала в детстве, могли бы это сделать. Йога. Неважно. Я свирепо смотрю на него.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной.
— Нет. — Я подавляю очередной приступ смеха. — Вы, мужчины, со своими самыми важными членами, вы думаете, что вы такие особенные, что у всех нас просто хлещет кровь, когда вы вонзаете свой член в нас в первый раз? — Я не могу скрыть гнев в своем тоне. — Ты так отчаянно хотел лишить меня девственности, но даже этого было недостаточно для тебя. Ты должен убедиться, что я, блядь, пролила за тебя кровь.
— Это не шутка, София, — предупреждает Лука. — Росси это не будет волновать. — Он потирает рот рукой, его черты искажены напряжением и беспокойством. — Это устаревший обычай с любой точки зрения, я уже говорил тебе об этом. Но он старомодный человек, и ему нужны доказательства того, что ты моя жена всеми возможными способами. Он сказал… — Лука внезапно останавливается, поджимая губы.
— Что? — Спрашиваю я, мое сердце внезапно трепещет в груди. — Что он сказал?
— Это не имеет значения, — решительно говорит Лука. — Важно то, что мы собираемся сделать сейчас.
Мой желудок нервно сжимается. Я понимаю, что он серьезен. Не то чтобы я когда-либо в этом сомневалась, но это реальная проблема, какой бы глупой она ни была.
— Мы могли бы сделать это снова, — нерешительно предлагаю я. — Без презерватива? Врач мог бы доказать это тогда…
— Нет, — резко говорит Лука. — Я не хочу иметь детей. И, кроме того, Росси захочет крови. Кровь, это наш образ жизни, наш… — Лука отворачивается, направляясь к кожаной спортивной сумке, стоящей у комода, которая, я могу только догадываться, принадлежит ему. Он наклоняется, расстегивая молнию, и когда он шагает обратно к кровати, я вижу, что у него в руке.