Он удивился, а я вдруг почувствовал, как злость волной сошла с меня и дала почувствовать прилив облегчения. Иначе представлял себе мудозвона. Более напыщенного, что ли. Передо мной же предстал петух в сером костюме, с короткострижеными тёмными волосами, впалыми щеками и напускной серьёзностью во взгляде.
— Чем могу помочь? — привстал из-за стола мудозвон и протянул руку, которую я, поколебавшись, пожал и не подумал выпускать из захвата пальцев. Непонимающе перевёл глаза на наш «замок» и попытался выдернуть руку, заставляя усилить хватку.
— Не-е-е, я не отпущу, пока не услышу звук сломанных костей, — улыбнулся, чем вызвал грубое рычание Эрика:
— Кто ты такой?
— Я мужчина студентки, которую ты трахал на этом столе, — прошипел в унисон и, переместив захват на затылок, приложил голову мудозвона о дубовый стол. Эрик схватился ладонями за брызжущий кровью нос и опустился в кресло, на моё удивление ограничившись сдержанным ругательством.
— Без понятия, о чём ты, — всё же прохрипел он и достал из внутреннего кармана пиджака носовой платок. — В твоих интересах закрыть за собой дверь, и я обещаю забыть этот инцидент.
Чёрт возьми, Никки, как ты могла лить слёзы по тугодуму?
— Слушай, мудозвон, ты ещё не понял? — уперся ладонями о поверхность стола и с наслаждением засмотрелся, как белый платок приобретал ярко-алый цвет. — Ты либо зарываешься в землю, либо я тебе помогаю. Es tut mir leid (перевод: мне жаль) иначе не уйду!
Я надеялась, что больше никогда в жизни не окажусь в полицейском участке, однако сейчас вынуждена дожидаться копа в душном кабинете. Не передать словами тот мандраж, который почувствовала при звонке следователя и его безапелляционном голосе: «Мисс Стаффорд, срочно подъезжайте в участок!» Первая мысль — брат вновь наворотил дел и требуются мои показания, но подобную мысль быстро сместила вторая, приближенная к реальности — мне необходимо повторить свои показания в качестве свидетеля. В суде.
— Нет!
Твёрдо отказалась я, выслушав заверения знакомого следователя по имени Крейг, что мне необходимо выступить в суде для полноты картины преступления. Иными словами, должна заложить собственного брата в его же присутствии.
— Нет! — повторила и с мольбой обернулась к плотно закрытой двери, мечтая оказаться подальше от проклятого места. Крейг отрицательно мотнул головой, пресекая мои попытки сбежать из кабинета, и встал из-за стола. Напряглась всем телом и крепче ухватила пальцами ручки сумки, исподлобья поглядывая на медленно вышагивающего мужчину.
— Никки, в твоих же интересах не спорить, — заговорил он, постепенно переключаясь с хорошего копа на плохого копа. — Должна быть веская причина, по которой ты можешь не явиться в зал судебного заседания.
Нужна причина? Господи, находить причины — моё любимое занятие ещё со школьных лет, когда эти самые причины спасали от дерьмовых одноклассников и скучных уроков.
— Плохо мне, — выпалила и осунулась на кресле, — Вы своим звонком меня прям из больничной палаты вытащили.
Крейг остановился напротив меня, но не думала поднимать взгляд на грозного мужчину, старательно изображая болеющего человека, подпирающего локтем поверхность стола.
— До следующей недели выздоровеешь?
Глухо застонала и прикрыла глаза:
— Как бы не помереть, мистер…
— Хватит!
Дёрнулась от неожиданно резкого голоса и вжалась в спинку стула, когда он опустилась на карточки и пальцами сжал подлокотники стула:
— Честно, Никки, мне осточертела ваша семейка. Я сплю и вижу, как закрою дело Стаффорда, и я, клянусь, закрою! А ты-ы-ы, — многозначительно протянул и неприятно улыбнулся. — Не явишься на первое заседание — штраф, проигнорируешь последующие — принудительно затащим. Поняла?
Достойно выдержала испепеляющий взгляд следователя:
— У вас есть мои показания, — кивнула на огромную папку, которая своим содержанием упечёт брата за решётку. — Огласите их в суде. Я-то там зачем?
— Для эффекта. Шейн не дурак, отлично прикидывается несчастным парнем, которого наркота погубила. Но я уверен, увидев тебя, он не сможет притворяться.
Крейг качнулся на носках и улыбнулся при взгляде на моё исказившееся лицо:
— Он разозлится. Возможно, бросится на тебя с кулаками, но это в идеале моего сценария развития событий. Главное — вывести хитреца на эмоции.
Подонок, чёрт возьми, прав. В последнюю минуту нашей встречи Шейн и правда готов был меня убить: его вены на руках угрожающе вздувались, а челюсть ходила ходуном, будто желая зубами оторвать от меня кусок больше. Страшно вспоминать, однако подонок вынудил вернуться в тот день. Закрыла лицо ладонями и попыталась унять дрожь в теле, которая назло сотрясала каждую кость, заставляя зубы стучать друг о друга, а брови дёргаться в нервном тике.