— Очень вкусный кофе, Никки. Почему Миллера не пригласила на чашечку?
Глазастый чёрт!
Невинно похлопала глазами и бросила пальто на ближайший барный стул:
— О чём ты?
— Мечешься между двумя братьями, кто больше предложит, а? — рассмеялся мужчина, заставляя почувствовать зарождающийся в груди гнев. — Двадцатка тысяч долларов для тебя не слишком много, да? Миллер поднял ценник?
Чего-о-о? Какие двадцать тысяч?
— Ты охуел? — прошипела и дёрнулась в сторону блондина, вызывая очередной поток смеха. — Молча пей кофе, пока не вызвала охрану!
— Молчу-молчу-молчу!
Эйтон спрятал улыбку за глотком напитка и неожиданно дал знак бармену, желая увеличить дозу терпкого состава более крепким вкусом. Несмотря на свою злость, не смогла удержаться от удивлённого возгласа. Кофе и алкоголь — это мощно.
— Ты бессмертный, что ли?
— Скорее сумасшедший, — поправил мужчина и, отставив чашку кофе в сторону, обратил всё внимание на стакан коньяка. — Присоединишься к застолью?
— В два часа дня?
— Моя религия такова: чем раньше начнёшь, тем на дольше растянешь удовольствие!
Усмехнулась и присела на стул, давай согласие на немой вопрос бармена.
— Не завидую твоей печени.
Эйтон рассмеялся, наблюдая, как я в нерешительности вертела стакан виски в пальцах. Дико хотелось утолить трёхнедельный голод, но до чего же жалко прерывать марафон начинающего зожника.
— Я, вроде как, бросаю пить.
— Правильно делаешь, — согласно кивнул Эйтон и, подражая змею-искусителю, опустошил свой напиток. — Но бросать надо постепенно, иначе сорвёшься!
К чёрту! Сделала долгожданный глоток и ощутила забытый огонь, разливающийся по телу, обжигающий горло и заставляющий в ту же секунду взбодриться. И гнев, и обида, — всё превратилось в фоновой режим, я намеренно фокусировалась на приятном тепле.
— Если Свен узнает — мне пиздец!
Эйтон рассмеялся:
— Ты боишься эту лапу?
Поддержала смех весельчака и взглянула на него другими глазами: без злости и предвзятости. Ну, бабник, ну, зудит у человека в одном месте… Не ставить же на нём крест?
— Свен кажется таким… — призадумалась и щёлкнула пальцами, вспомнив вылетевшее из головы слово. — Холодный! Свен такой холодны-ы-ы-й!
Очередной стакан был выпит до последней капли, прибавляя работу подуставшему бармену. Ещё! Ещё! Ещё!
— Ну, что это за характеристика человека, а? Он же не из холодильника вышел! — хохотнула, чуть не подавившись напитком, а Эйтон продолжал забавляться. — А Томас у тебя, надо думать, горячий? А я? Я какой?
Старательно оглядела вылизанный образ мужчины и не сдержалась — прыснула со смеху:
— Тёплый!
Прижалась лбом к холодной поверхности барной стойки и не могла остановить хохота, краем глаза наблюдая за подрагивающими губами блондина. В возмущении взмахнула руками, когда гад обделил вниманием мои «искромётные» шутки и уставился на задницу проходящей мимо официантки:
— Кобель!
Эйтон пригрозил пальцем:
— Любитель женщин! — неожиданно опустил взгляд на мои бёдра и что-то прикинул в своей одурманенной алкоголем голове. — Если тебя это успокоит, то твоя задница лучше будет!
— Кобель!
— В мире столько красивых женщин, Никки! Каждая, абсолютно каждая заслуживает внимания! Как я могу, хоть одну, обидеть?
— Да ты и не обижаешь…
— Потому что добрый человек! — поддакнул Эйтон и неожиданно приуныл. — Не представляешь, как одиноко среди пропащих друзей! У всех любовь! А кому остаётся, как ни мне, осчастливить прекрасную половину человечества? Всё на мне, Никки, всё на мне…
Замерла со стаканом у рта и медленно переварила услышанное:
— А Томас филонит?
Эйтон одарил меня взглядом а-ля: «Я должен отвечать на такие глупости?»
— Да всем известно, что он по уши влюблён в тебя!
Отставила стакан в сторону и поддалась корпусом вперёд, заглядывая в серые глаза:
— Кому, всем?
— Эй, парень! — позвал непонимающего бармена и уверенно кивнул мне, давая знак, что сейчас «всё будет». — Скажи, Томас любит её?
Готова поклясться, парень сдержался, чтобы не закатить глаза и не послать поддатое начальство к чёрту:
— Томас любит тебя, — покорно повторил бармен и поспешно удалился к другому концу стойки.
Закрыла лицо ладонями и глупо захихикала, чувствуя, как щёки приобретают алый оттенок. Любит… Одно слово, но сколько эмоций оживило внутри меня, заставляя хотеть то плакать, то смеяться. Вот бы это было правдой!