— Хватит! — схватил Никки за плечи и настойчиво поднял на ноги, сам опускаясь на кровать и стараясь не замечать, насколько вызывающе её соски просачивались сквозь шёлковую ткань лифа. Развернул девушку спиной и глухо зашипел, обнаруживая чертовски соблазнительную спину, украшенную тёмно-бордовыми лентами, которые резко дёрнул вниз.
— Почему? — услышал голос Никки и, не проявив должной настойчивости, позволил обернуться. — Тебе не понравилось?
Ну, что за глупышка?
В противовес своему обескураженному тону опустила платье до уровня тонкой талии, открывая для меня вид на гладкое чёрное боди с полукруглым вырезом, украшенного кружевной оторочкой и бантиками вдоль соблазнительной линии декольте.
Чёрт возьми! Хоть о погоде думай!
— Твой умелый ротик не может оставить равнодушным, — избавил девушку от глупых мыслей и сжал пальцами её ладони, помогая переступить через упавшее к ногам платье. Её боди — самая прозрачная вещь, которая только могла существовать в мире. Я видел абсолютно каждую мурашку на прекрасном теле, вздёрнутые соски, гладкий лобок, и положил ладони на ягодицы, с чувством сжимая упругие округлости.
— Две недели воздержания, Ник. Я готов кончить на твои малиновые губки.
Девушка тихонько посмеялась, коленями упираясь в скомканные простыни кровати по обе стороны от меня, и заскользила бёдрами по моим коленям:
— Звучит очень вкусно, Тома-а-с…
В подтверждении своих слов облизнула губы, отчего крышу снесло в ту же секунду. За что любил женский гардероб, так это за удобный для траха боди — коснулся ладонью влажной плоти и быстро расправился с двумя заклёпками, пальцами отыскивая пульсирующий клитор.
Никки моя шлюха. Настолько моя шлюха, что могла активно насаживаться на мои пальцы, глушить громкими стонами и длинными ноготками царапать спину, побуждая чувствовать до одури сладостную боль. Когда с моей шлюхой было не сладко?
Откинулся на спину и потянул девушку на себя, однако она быстро перевернулась и всё-таки сомкнула губы вокруг моего члена. Не слушается, значит. Не стал сдерживать стонов, подтягивая черноволосую за колени ближе к своему лицу, губами впиваясь в нежную плоть. Всегда видел в цифре 69 некое очарование. Не зря!
Ощущал активные вращения влажного языка, острые зубки, нарочно царапающие опаленную кожи члена, и в свою очередь втягивал губами розовые лепестки. Я упивался обилием сока, вдалбливался языком в нежнейшую плоть и терзал напряжённый клитор, увеличивая амплитуду своих действий по мере увеличения октав в стонах девушки.
— М-м-м! — не унималась Никки, прижимаясь лбом к моим бёдрам и настойчиво массируя член в тонких пальцах. — Тома-а-а-с!
Хриплый голос, которым протянула имя, был сродни дикому оргазму, однако я упорно не позволял приближаться к финишу, пообещав себе и члену побывать внутри изголодавшейся сучки.
А она изголодалась, вырисовывая на моём языке неизвестные символы и стремительно приближаясь к долгожданной разрядке. Тут- то я вспомнил о своём внутреннем Мудаке, отстраняясь от розовой плоти и перебрасывая девушку на другую часть кровати, не давая вдоволь насладиться происками моего языка.
Никки что-то протестующие промычала, но быстро сменила гнев на милость, стоило настойчивым толчком ладони заставить прогнуть спину и шире развести ноги. Ладонью проделал путь по испаренному позвоночнику и подтянул аппетитные ягодицы ближе к изнывающему члену.
— Хорошо? — процедил сквозь зубы, медленно вводя пульсирующий член в кипящее от неудовлетворённого желания лоно.
— Да-а-а-а!
Медленно вышел и шире развёл её длинные ноги, побуждая сильнее прогнуться в спине, дать возможность насладиться открывшимся видом.
— А так, хорошо?
Резко насадил податливое тело на окаменелый ствол и с наслаждением слушал удовлетворённые всхлипы, побуждающие с не меньшей интенсивностью вдалбливаться по самые яйца.
— Ещё-ё-ё-ё, — не унималась Никки, не давая сбавить обороты хоть на секунду, стремительно приближая меня и себя к апогею. Протиснул руку между нашими телами и удвоил наслаждение девушки, пальцами теребя и без того истерзанные складочки.
Громкие стоны, звуки сплетавшихся влажных тел, — всё смешалось в едином безумии.
Ощущал, как активно сокращались мышцы черноволосой вокруг члена, как мои пальцы повязли в доказательстве сумасшедшего возбуждения, и, схватив девушку за длинные волосы, притянул к своей груди, в буквальном смысле впечатывая в себя.