— Ты не поверишь, но я платил за девушку, которая несколько лет являлась сестрой Милосердия.
Из моей груди вырвался смешок, который искусно замаскировала под кашель. Мистер Миллер не шутил, даже намёка на улыбку не оставил на своих губах, будучи серьёзным.
— Безумно интересная девушка, разговаривать с ней — удовольствие. Она рассказывала о своём опыте служения, что было очень увлекательно.
Я покосилась на водителя в надежде, что с криком: «Скрытая камера» разрядит обстановку, но он был беспристрастен к происходящему, никак не обращая внимания на бредни своего босса.
— Никки, что с тобой? — посмеялся Ричард, ближе склоняя ко мне голову, — У тебя взгляд напуганного ягнёнка.
«А ты похож на психа», — мысленно ответила и криво улыбнулась.
— Я просто в шоке, знаешь ли…
— В шоке от бывшей монахини?
— В шоке, что ты тратишь большие деньги на девушек лёгкого поведения, при этом не затраихваешь их до смерти, а ведёшь светские беседы.
Ричард нисколько не смутился:
— Я уважаю женщин. Особенно тех, кто вынужден продавать своё тело.
То, как он подчеркнул слово «вынужден», вызвало холодок по всей длине позвоночника. Я вздрогнула и отвела взгляд от мужчины.
— Тебя тоже что-то заставило быть здесь.
— Не все девочки эскорта невинные овечки, которым требуется помощь, — не сдавалась, отворачиваясь к окну, за которым показался долгожданный дом, — Некоторым нравятся красивая жизнь без особых стараний.
— Такие меня не интересуют.
Разумеется, хренов благодетель.
— Можно вопрос?
— Конечно, — заулыбалась я, предварительно прикусив язык, на котором искусно вертелась глупость.
— Мистер Миллер, приехали.
Голос водителя отвлёк мужчину: он на секунду призадумался, после покинул автомобиль и поспешил помочь мне. Однако я помощи дожидаться не стала — вышла из машины и всё с той же улыбкой поманила к себе Ричарда:
— Что за вопрос?
— Забудь, — коротко бросил и оглядел окрестность, — Ты живёшь на Ноттинг-Хилл? Неплохо…
— Родители помогли обустроиться, — ни капли лжи не сорвалось с моего языка, — Но, к сожалению, сейчас я вынуждена бороться за свою территорию.
Чарльз улыбнулся, уловив интонацию, с которой подчеркнула ранее сказанное им «вынужден».
— Спасибо за вечер, Никки. Мне была очень приятна твоя компания.
Я изобразила изящный реверанс и, то ли от нехватки равновесия, то ли от напомнившего о себе алкоголя, вплотную приблизилась к мужчине. Почувствовала, как нос защекотало от соприкосновения с бородой, и в удовольствии замурчала:
— Тебе же понравился мой концерт? Конечно, это не увлекательные истории монахини, но всё же…
«На несколько тысяч долларов сверху ты не скупишься?» — мысленно закончила предложение и направилась в сторону дома.
Потребовалось несколько шагов, чтобы в ужасе замереть у самых ступенек дома и почувствовать иголки в глазах.
Нет-нет-нет-нет!
Я в страхе бросилась к двери дома, которая была опечатана серым скотчем, и с ожесточением избавилась от таблички «ПРОДАЁТСЯ!»
— Уроды! — прошипела и ударила кулаком о дверную поверхность, сквозь слёзы замечая выставленные на крыльцо коробки. Мои коробки, в которые собственноручно упаковывала вещи, все промокли и с трудом удерживали в себе одежду.
— Никки, всё в порядке?
От звуков мужского голоса зажмурилась и сильнее ударила по двери. Чёртова боль, почему ты такая сильная внутри, рядом с сердцем? Ещё один удар и ещё, пока не почувствовала руки на плече.
Развернулась и бросила в лицо непонимающего Чарльза:
— Нихуя не в порядке!
— Тебе надо успокоиться…
— Конечно, — зло усмехнулась и ногой ударила о ближайшую лавочку, — Но сначала разнесу дом к чёрту.
Пускай никому не достанется!
— Садись в машину, Ник.
— Ты не видишь, здесь мои вещи! Здесь, блять, мой дом!
Ричард поднял с земли проклятую табличку и, будто в шутку надо мной, водрузил её на внешний подоконник окна.
— Мой водитель позаботится о твоих вещах, а дом… Что-то мне подсказывает, он уже не твой.
Не заплакала. Нет, слёз не было. Только ярость и страх, смешались в гремучем напитке, годовой запас которого я бы с удовольствием приобрела. Но сейчас, не отрывая взгляд от карих глаз мужчины, который был единственной гаванью в шторме под названием «Жизнь Никки Стаффорд», я отступила. Я, чёрт подери, отступила.
— В одной из коробок сервиз моей бабушки. Он мне очень дорог.
За него на тысячу, как минимум, обогатят карман.