«Мне тоже не нравится происходящее», — мысленно обратилась к мужчине, снова и снова ощущая озноб от непоколебимого Миллера:
— Твой телефон недоступен, — напомнил нам о выключенном мобильнике и неожиданно перевёл свои стеклянные карие глаза на меня. Томас тут же загородил собой, чем вызвал смешок брата:
— Знал, что ты остановишься у Кристен, вот и приехал, — сделал шаг в намерении переступить порог квартиры, но Томас резко упёрся ладонью в дверной проём, преграждая путь. Очередной смешок из уст Чарльза и внезапное обращение ко мне:
— И всё же, Никки, что ты делаешь наедине с моим братом?
— Ты пришёл разговаривать со мной! — прорычал Томас и полуобернулся в мою сторону. — Ник, иди в комнату.
— Нет, пусть останется…
— Может, я сама буду решать? — не выдержала и скрестила руки на груди, защищаясь от двух пар рассерженных глаз. Братья добились своего — я рассердилась не меньше их, по крайней мере, ещё одно упоминание обо мне в третьем лице, и за себя отказывалась отвечать.
— Думаю, отец успел сообщить о моей предложенной помощи? — полюбопытствовал Чарльз и, поймав недоумение в глазах брата, любезно пояснил. — Я оценил проект Стаффорда и вложился в него.
На глубине любимого взгляда промелькнула обида, когда Томас поймал мой утвердительный кивок. Блядь!
— Зачем ты это сделал?
— Тебе нехуй заняться?
Поморщилась от нашего одновременного недопонимания, но от слов Томаса покоробило сильнее. Конечно, мой отец не заслуживал такой привилегии, однако он «Отец».
Чарльз на удивление мягко улыбнулся брату и даже похлопал его по плечу:
— Воспользовался твоим советом и навёл справки о Томе Стаффорде. Больше всего меня заинтересовала история его внезапного банкротства. Знаешь, ты был прав, помогать надо не только падшим женщинам, но и обманутым бизнесменам.
Из меня вырвалось непонимающее «э-э-э», когда попыталась уловить смысл сказанного. К чему он клонил? И почему сейчас, обратив на меня своё коробящее спокойствие, подивился:
— Никки, ты, прежде чем лечь в постель с мужчиной, не пыталась узнать, чем он зарабатывает на жизнь?
Томас резко толкнул брат в грудь, заставляя меня вскрикнуть от неожиданного поворота событий, но тот, благодаря своим внушительным габаритам, устоял на ногах.
— Томас — рейдер! — выпалил бородач и в ответ оттолкнул мужчину, который уже не сопротивлялся — испепелял взглядом и в унисон процедил сквозь зубы:
— Проваливай, Чарльз!
Однако проваливать он не планировал, продолжая медленно снимать с моих глаз розовые очки:
— Твой отец взял кредит, когда появилась возможность выйти на американский рынок. Тут-то Томас его подловил…
— Заткнись!
— О чём он говорит, Томас? — опешила я, заставляя мужчину в раздражении взлохматить влажные волосы. Незамысловатый пазл никак не хотел складываться в голове. А может, отдельным деталям не стоило соединяться в жестокую правду.
— Уёбок, — прошипел мужчина и оглянулся на меня, чтобы добить не только жёстким взглядом, но и режущими словами. — Я скупил задолженности твоего отца и предъявил их к единовременной оплате.
— Затем увеличил долг за счёт штрафа просрочки, — добил Чарльз. — И так, Никки, отец оказался со всеми потрохами во власти твоего трахальщика.
Непременно бы подивилась несвойственному для мистера Миллера лексикону, но в тот момент было не до насмешек. Весь мир, заключённый на дне опьяняющих глаз, сузился до микроскопических объёмов и «пшик». Нет его, этого мира.
Глаза до боли закололи, напоминая о необходимости изредка моргать, и я смахнула с ресниц одинокую слезу. Завороженно уставилась на Мудака не в силах поверить, что именно он стал причиной одновременно моего счастья и моих бед.
— Так это ты виноват! — прохрипела и откашлялась от поступившего кома. — Ты виноват в бедах моей семьи!
Брови Томаса стремительно устремились вверх, а из груди вырвался неверующий смешок. Надо думать, лишая мою семью последнего цента, он смеялся громче.
— Что за хуйню ты несёшь? — повысил голос и сделал шаг ближе, заставляя меня в ужасе отпрянуть. — Поговорим об этом позже, а ты-ы-ы, — повернулся к притихшему, явно довольному собой Чарльзу, и указал на дверь. — Катись к чёрту к своим шлюхам или найди ещё одного жалкого банкрота и пусти по кругу своей благотворительности! Про меня — забудь!
«Жалкий банкрот» болью отозвалось в моём разбившемся сердце, осколки которого я глазами пересчитывала у ног. Подавила в себе всхлип, до крови прикусывая нижнюю губу. Только бы не заплакать, только бы…