Лихорадочно смахнула со лба испарину и натянула на лицо улыбку, прежде чем несколько раз повернуть ключ в скважине и распахнуть дверь. Правильно родители учат своих детей, что прежде необходимо смотреть в глазок и только потом открывать. Казалось бы, потрать секунду и не попади впросак, но я стремительно упала в огромную дыру привитого семьёй воспитания. Точнее, в его отсутствие.
Первая мысль при виде бородача, облачённого в спортивную толстовку и потёртые джинсы, — закрыть дверь и претвориться, что никого нет дома. Но вот не задача — это не мой дом.
— Привет, — промямлила и горько рассмеялась от своего писклявого голоса. Какого чёрта я съёжилась от взгляда мистера Миллера и какого чёрта он смотрит так долго, не моргая?
— Как глупо! — покачала головой и открыла дверь шире, пропуская мужчину внутрь квартиры, но не сделал ни шагу. Господи, почему он не пытался облегчить мне задачу?
— Что ты здесь делаешь?
Наконец-то заговорил мужчина таким холодным голосом, что моя кожа покрылась крупными мурашками, и я растерялась от подобного тона. Конечно, он имел полное право злиться, выражать недопонимание, но, чёрт возьми, почему меня это так напрягало? Почему из точки, которую поставила в наших «отношениях», отчётливо прорисовывались многоточия?
— Так вышло, — пожала плечами и с облегчением выдохнула, услышав позади себя быстрые шаги. Томас, появившийся из-за угла, на ходу надевал джемпер, и расправившись с одеждой, заметил неожиданного гостя. Эмоции на его лице стремительно сменялись одна за другой: удивление, непонимание, злость, — горючий состав заставил вновь напрячься всем телом. Не к добру этот взгляд.
— Какого чёрта ты тут забыл?
Не к добру с подобного наезда начинать разговор! Мысленно надавала мужчине тумаков и послушно спряталась за его спиной, когда он сомкнул пальцы на моём локте и подтолкнул назад. Была только «за» оказаться как можно дальше от, казалось бы, бесстрастного, холодного Чарльза. Уж если выбирать между «огнём» и «льдом», я предпочту быть мотыльком.
— Мы договаривались встретиться сегодня.
— Но мы не согласовывали время и место, — процедил сквозь зубы Томас, и я, чувствуя исходившее напряжение, коснулась ладонью его спины.
«Мне тоже не нравится происходящее», — мысленно обратилась к мужчине, снова и снова ощущая озноб от непоколебимого Миллера:
— Твой телефон недоступен, — напомнил нам о выключенном мобильнике и неожиданно перевёл свои стеклянные карие глаза на меня. Томас тут же загородил собой, чем вызвал смешок брата:
— Знал, что ты остановишься у Кристен, вот и приехал, — сделал шаг в намерении переступить порог квартиры, но Томас резко упёрся ладонью в дверной проём, преграждая путь. Очередной смешок из уст Чарльза и внезапное обращение ко мне:
— И всё же, Никки, что ты делаешь наедине с моим братом?
— Ты пришёл разговаривать со мной! — прорычал Томас и полуобернулся в мою сторону. — Ник, иди в комнату.
— Нет, пусть останется…
— Может, я сама буду решать? — не выдержала и скрестила руки на груди, защищаясь от двух пар рассерженных глаз. Братья добились своего — я рассердилась не меньше их, по крайней мере, ещё одно упоминание обо мне в третьем лице, и за себя отказывалась отвечать.
— Думаю, отец успел сообщить о моей предложенной помощи? — полюбопытствовал Чарльз и, поймав недоумение в глазах брата, любезно пояснил. — Я оценил проект Стаффорда и вложился в него.
На глубине любимого взгляда промелькнула обида, когда Томас поймал мой утвердительный кивок. Блядь!
— Зачем ты это сделал?
— Тебе нехуй заняться?
Поморщилась от нашего одновременного недопонимания, но от слов Томаса покоробило сильнее. Конечно, мой отец не заслуживал такой привилегии, однако он «Отец».
Чарльз на удивление мягко улыбнулся брату и даже похлопал его по плечу:
— Воспользовался твоим советом и навёл справки о Томе Стаффорде. Больше всего меня заинтересовала история его внезапного банкротства. Знаешь, ты был прав, помогать надо не только падшим женщинам, но и обманутым бизнесменам.
Из меня вырвалось непонимающее «э-э-э», когда попыталась уловить смысл сказанного. К чему он клонил? И почему сейчас, обратив на меня своё коробящее спокойствие, подивился:
— Никки, ты, прежде чем лечь в постель с мужчиной, не пыталась узнать, чем он зарабатывает на жизнь?
Томас резко толкнул брат в грудь, заставляя меня вскрикнуть от неожиданного поворота событий, но тот, благодаря своим внушительным габаритам, устоял на ногах.
— Томас — рейдер! — выпалил бородач и в ответ оттолкнул мужчину, который уже не сопротивлялся — испепелял взглядом и в унисон процедил сквозь зубы:
— Проваливай, Чарльз!
Однако проваливать он не планировал, продолжая медленно снимать с моих глаз розовые очки:
— Твой отец взял кредит, когда появилась возможность выйти на американский рынок. Тут-то Томас его подловил…
— Заткнись!
— О чём он говорит, Томас? — опешила я, заставляя мужчину в раздражении взлохматить влажные волосы. Незамысловатый пазл никак не хотел складываться в голове. А может, отдельным деталям не стоило соединяться в жестокую правду.
— Уёбок, — прошипел мужчина и оглянулся на меня, чтобы добить не только жёстким взглядом, но и режущими словами. — Я скупил задолженности твоего отца и предъявил их к единовременной оплате.
— Затем увеличил долг за счёт штрафа просрочки, — добил Чарльз. — И так, Никки, отец оказался со всеми потрохами во власти твоего трахальщика.
Непременно бы подивилась несвойственному для мистера Миллера лексикону, но в тот момент было не до насмешек. Весь мир, заключённый на дне опьяняющих глаз, сузился до микроскопических объёмов и «пшик». Нет его, этого мира.
Глаза до боли закололи, напоминая о необходимости изредка моргать, и я смахнула с ресниц одинокую слезу. Завороженно уставилась на Мудака не в силах поверить, что именно он стал причиной одновременно моего счастья и моих бед.
— Так это ты виноват! — прохрипела и откашлялась от поступившего кома. — Ты виноват в бедах моей семьи!
Брови Томаса стремительно устремились вверх, а из груди вырвался неверующий смешок. Надо думать, лишая мою семью последнего цента, он смеялся громче.
— Что за хуйню ты несёшь? — повысил голос и сделал шаг ближе, заставляя меня в ужасе отпрянуть. — Поговорим об этом позже, а ты-ы-ы, — повернулся к притихшему, явно довольному собой Чарльзу, и указал на дверь. — Катись к чёрту к своим шлюхам или найди ещё одного жалкого банкрота и пусти по кругу своей благотворительности! Про меня — забудь!
«Жалкий банкрот» болью отозвалось в моём разбившемся сердце, осколки которого я глазами пересчитывала у ног. Подавила в себе всхлип, до крови прикусывая нижнюю губу. Только бы не заплакать, только бы…
— Презираешь шлюх, а сам связал с одной из них, — ударил под дых Чарльз, от которого в последнюю очередь ожидала услышать подобные оскорбления. — Или ты меня кормил байками о «Шлюхе Стаффорд», а сам ухаживал за моей спиной? Только ты и тут оказался прав: Никки никто не нужен.
Не выдержала — закрыла лицо ладонями и отвернулась от препирающихся братьев.
— Чарльз, ты успел наскучить своей дерьмовой правдой. Видно, долго готовился, наверное, даже ежедневную панихиду о матери пришлось отложить?
Зажмурила глаза, мысленно призывая Томаса остановиться. В чём он действительно был хорошо, так это в нахождении самых уязвимых мест соперника, куда и наносил сокрушительный удар.
— Знаешь, в чём ты ещё прав, Томас? — настолько зло прошипел Чарльз, что я в ужасе развернулась к разъярённым мужчинам. — Мать тебя действительно не любила, как и не любил тобой почитаемый папаша. Он уклонялся от уплаты алиментов до последнего, пока суд не пригрозил арестом! Думаешь, он с распростёртыми объятьями позволил тебе переехать к нему? Коне-е-е-чно, нет!