Чарльз хохотнул:
— Я не сомневался!
Зло покосилась на развеселившегося мужчину и показано достала телефон, не желая продолжать разговор. Не выдержала, выпаливая:
— Моей первой и любимой машиной была Ауди, ясно? Дело не в Томасе!
— Никки, я имел в виду, что немецкие машины — самые лучшие машины. Навряд ли бы ты согласилась на что-то меньшее.
Чёрт! До белых костяшек сжала корпус телефона и открыла диалоговое окно с Майером, испытывая дикое смущение от собственного конфуза. Нет, всё-таки в его словах был намёк на мудака!
«Я еду!» — написала и мысленно надавала себя тумаков. Пора успокоиться, пока не наделала ещё больше глупостей, чем в эти самые секунды.
Тяжело давалось повисшее молчание. Я физически ощущала массу скопившихся несказанных слов, которые никто из нас никогда не решится произнести. Покосилась на бородача и поймала на его губах намёк на улыбку. Хоть кого-то гробовая тишина не нагнетала. Ощутила вибрацию в ладони и с облегчением открыла новое сообщение: «Я просил написать, когда будешь на месте…»
И следом: «Ты меня разбудила раньше времени».
Из груди вырвался смешок, который тут же подавила улыбкой и активно забарабанила по экрану телефона: «А-а-а-а! Спи тогда. Через пол часика напишу😊»
Неожиданно в уши ударила громкая музыка, заставляя непонимающе перевести взгляд на музыкальную установку. Что за звуки ада издавала эта чёртова машина?
— Что это? — скривилась от грубого голоса исполнителя и, прислушавшись, ударила ладонью по приборам. — Издеваешься, да?
Чарльз невинно убавил звук и пожал плечами:
— Я подумал, раз ты за немецкое качество, может, и музыку их слушаешь?
— Останови машину!
Не ожидала, что мужчина так просто нажмёт по тормозам и припаркует автомобиль у обочины. Оно и к лучшему! Дёрнула дверцу и в раздражении уставилась на непроницаемое лицо бородача, в немом вопросе приподнимая брови:
— Дверь открой!
— Никки, успокойся! — попытался вразумить, поворачиваясь ко мне корпусом. — Я полный профан в отношениях с женщинами, наверное, поэтому совершаю одну глупость за другой!
— Ты сделал это специально! Ты хотел вывести меня на эмоции — у тебя получилось! Открой дверь!
— Ты же с ним переписывалась, да? — спокойно спросил, игнорируя мои гневные взгляды. — Иногда я думаю, как бы всё сложилось, не отпусти тебя одну на музыкальный вечер Свена?
Непонимающе свела брови на переносице:
— Причём здесь музыкальный вечер?
— На нём же ты сблизилась с Томасом… Лина рассказывала, как вы переглядывались весь вечер.
Вот же сука! Навешала лапшу на уши добряку и живёт припеваючи с залётом под сердцем!
— Это случилось…
— Тем не менее, — твёрдо перебил мужчина, чему могла только порадоваться, ибо с языка намеривалась слететь очередная глупость. То, что сблизились мы в первый день знакомства, а я сошла с ума по Мудаку с первого поцелуя, — пусть останется тайной.
— Тем не менее, я и Томас не были лучшими друзьями ещё до тебя. Однако всегда поддерживали друг друга, чувствуя ту самую братскую связь. Сейчас же, Никки, о мире между нами речи идти не может.
Выдавила из себя подобие «оу-у-у», прежде чем громко фыркнуть. Оказывается, как хорошо жить, когда есть на кого свалить все беды! Да, мистер Миллер?
— Считаешь меня виноватой в вашем конфликте?
Чарльз пожал плечами и продолжил вести автомобиль, выезжая на проезжую часть:
— Глупо обвинять тебя, Никки, однако я не смогу общаться с Томасом, зная, что он с тобой. Да и он не захочет общаться, сомневаясь в твоей верности.
Громко расхохоталась и, дабы окончательно не разочаровывать мужчину, прикрыла рот пальчиками:
— Уж в чём, но в этом Томас может быть абсолютно уверен!
— Однолюбка?
Интересный вопрос, ответ на который так и не был согласован между разумом и сердцем. Повела плечом и порадовалась показавшемуся впереди зданию ресторана:
— Просто не рассматриваю тебя в качестве любовника.
Автомобиль остановился у главного входа ресторана, и я, не имея желания увеличивать минуты своего опоздания, поспешно покинула салон. Неожиданный ветер, своим холодным порывом разметал мои волосы по лицу, заставляя лихорадочно оправлять прическу.
— Спасибо, что подвёз! — заглянула в салон и на своё удивление обнаружила пустеющее водительское кресло. Чарльз обошёл автомобиль и встал рядом со мной, отчего была вынуждена отступить на расстояние вытянутой руки. Непозволительная близость с бородачом не смущала, скорее, раздражала.
— Почему, Никки? — спросил и, наплевав на личное пространство, обхватил руками мои плечи. — Почему не рассматриваешь меня в качестве любовника?
— Чарльз…
— Будь честной со мной. Я же сказал тебе правду? Скажи и ты!
Схватилась пальцами за руки мужчины, желая избавиться от захвата, и замерла, поймав его взгляд. На секунду показалось, что на меня смотрел Мудак, но нет. Его глаза — смесь терпкого виски и необузданной дерзости, когда глаза Чарльза — оттенки молочного шоколада. Никогда не любила молочный шоколад, уж слишком сводило зубы от приторности.
— Ты меня не привлекаешь, как мужчина. Ты не в моём вкусе, — настойчиво опустила руки бородача и сочувственно поджала губы. — Вот и правда.
Чарльз сощурился и потёр ладони друг о друга, будто избавляясь от теплоты моего тела.
— Твоя одержимость Томасом бессмысленна. Знаешь, почему? Он трахал женщин, чьими компаньонскими услугами я пользовался. Рьяно доказывал их порочность, — вернул мне сочувственную улыбку. — И твою доказал.
Неприятно. Слишком неприятно, что даже больно.
— Наказываешь?
— Быть порочной — уже наказание.
Проводила взглядом бородача и сдержалась, чтобы в след мигающим фарам автомобиля не показать средний палец. Пусть я не ангел, но и Чарльз сделал всё, чтобы лишиться своих пушистых крылышек.
Зашла в ресторан и обвела взглядом на удивление заполненный гостями зал, что было странно наблюдать в первой половине дня. Наш ресторан славился своей ночной жизнью: приглушённый свет, живая музыка, атмосфера романтики и любви, — всему этому быть, но только после шести часов вечера, когда я покидала заведение и не раздражалась множеством влюблённых парочек.
Однако сейчас влюблённых парочек было полно, будто переместилась во времени и очутилась на Дне всех влюблённых.
— Что за движуха? — поинтересовалась у бармена и, проигнорировав его отзывчивость, во все глаза уставилась на восседающего за чашечкой кофе мужчину. — А ты, что здесь делаешь?
Плейбой демонстративно оттопырил мизинец и отпил крепкий кофе, бровями играясь в сторону главного входа:
— Очень вкусный кофе, Никки. Почему Миллера не пригласила на чашечку?
Глазастый чёрт!
Невинно похлопала глазами и бросила пальто на ближайший барный стул:
— О чём ты?
— Мечешься между двумя братьями, кто больше предложит, а? — рассмеялся мужчина, заставляя почувствовать зарождающийся в груди гнев. — Двадцатка тысяч долларов для тебя не слишком много, да? Миллер поднял ценник?
Чего-о-о? Какие двадцать тысяч?
— Ты охуел? — прошипела и дёрнулась в сторону блондина, вызывая очередной поток смеха. — Молча пей кофе, пока не вызвала охрану!
— Молчу-молчу-молчу!
Эйтон спрятал улыбку за глотком напитка и неожиданно дал знак бармену, желая увеличить дозу терпкого состава более крепким вкусом. Несмотря на свою злость, не смогла удержаться от удивлённого возгласа. Кофе и алкоголь — это мощно.
— Ты бессмертный, что ли?
— Скорее сумасшедший, — поправил мужчина и, отставив чашку кофе в сторону, обратил всё внимание на стакан коньяка. — Присоединишься к застолью?
— В два часа дня?
— Моя религия такова: чем раньше начнёшь, тем на дольше растянешь удовольствие!
Усмехнулась и присела на стул, давай согласие на немой вопрос бармена.
— Не завидую твоей печени.
Эйтон рассмеялся, наблюдая, как я в нерешительности вертела стакан виски в пальцах. Дико хотелось утолить трёхнедельный голод, но до чего же жалко прерывать марафон начинающего зожника.