— Отсядь от меня, Томас. Заразишься!
Услышала его улыбку и ощутила приятное щекотание в области ключицы, в которую уткнулся лицом и подобрал под меня полы пледа.
— Будем честными, договорились?
Злость тотчас растворилась в воздухе, уступая место непреодолимой слабости, с которой я вымученно улыбнулась.
— Иногда я забываю, что имею дело с непроходимым циником. Извини. И да, договорились!
Лёгкие прикосновения губ очертили мои скулы и остановились на губах, давая возможность таять от нежности и душевности момента. Хотелось зарыться в мягкое одеяло с головой, сомкнуть руки и ноги вокруг Томаса и наслаждаться его крепким телом, исходившим теплом и размеренным сердцебиением.
— Постарайся поспать, — прошептал и, к моему сожалению, отстранился. — Скоро прилетим, и ты сможешь принять ванную, подкрепиться и как следует выспаться.
Сомкнула руки на шее Томаса, не обращая внимания на его недовольное сопение, когда плед упал к ногам, и зарылась пятернёй в шелковистые волосы на затылке:
— И ты примешь со мной ванную?
Поймала лукавую улыбку и чувственно запечатлела на ней поцелуй:
— Договорились!
В аэропорту нас встретил чёрный кэб, который первым делом довёз до аптеки, где я приобрела жаропонижающее и микстуры, рекомендованные знакомым врачом Майера. Могла только радоваться, что мужчина остался дожидаться в машине, избавляя от объяснений, почему я решила купить два теста на беременность.
— Они точные? — спросила женщину, вертя в руках коробку. — Ошибки не выдадут?
— Мисс, если вы проходите курс лечения, то я бы вам советовала сначала пролечиться, а потом делать тест. А так, у нас продукция качественная.
Ага-а-а, пролечиться, увеличить срок залёта и лишиться возможности предотвратить свою очередную глупость. Хотя эту глупость планировала разделить с Мудаком, если опасения оправдаются.
Мы остановились в отеле «Corinthia», при виде которого я внутренне содрогнулась. Помнится, мой отец любил останавливаться в подобных пятизвёздочных отелях и бронировать каждому члену своего семейства отдельный номер. Иначе нельзя — собери нас вместе в одном помещении, и мы поубиваем друг друга за считанные секунды.
Стоя в лифте, положила голову на плечо Томаса и прикрыла глаза, угнетённая атмосферой города. Ненавижу Лондон, и сама не поняла, в какой именно момент в душе поселилось столь гадкое чувство к родным пенатам. В одночасье город стал чужим, а счастливые годы, прожитые в обилии роскоши и вседозволенности, перечеркнулись в моей памяти.
— Завтра же поеду к отцу, — пробормотала в плечо мужчины. — Хочу быстрее свалить отсюда!
— Здесь твой дом.
— Мой дом в Нью-Йорке.
«Мой дом рядом с тобой…», — мысленно перефразировала, но вместо слов одарила мужчину улыбкой.
Наш номер славился своими габаритами, оформленными в тёмно-коричневые и молочные тона с уловимыми акцентами на бордовый декор. Прошла в центр комнаты, оценивая воздушность постельного убранства, милые цветочки на прикроватных тумбочках и внушительную вазу со всевозможными фруктами, расположившуюся на лакированном столе.
Пока Томас переговаривал по телефону со своим помощником, завалившего уставшего мужчину насущными делами, я скрылась в ванной комнате и с облегчением скинула одежду.
Часы, проведённые в самолёте, заставили почувствовать себя гадким утёнком с опухшими глазами, красным носом и в помятой одежде, которой явно требовалась стирка, после моей упорной борьбы с жаром.
Максимально быстро приняла душ, не желая задерживать уставшего мужчину, и облачилась в тёплый махровый халат, радуясь его душистым ароматом. Достала из сумки уходовые средства и попыталась исправить «пчелиный» беспредел на лице, мысленно благодаря Томаса за стойкость духа. Лично я с трудом переносила своё отражение в зеркале, вовремя вспомнив, что помимо эстетических проблем, на горизонте маячила более существенная.
Достала из сумки тесты на беременность и решила наплевать на предупреждения фармацевта. У меня, чёрт подери, не было времени ждать и терзаться неизвестностью.
Оказывается, я обладала поразительной способностью — могла смотреть пять минут в одну точку и не моргать, ровно до того момента, пока не увидела одну полоску. Усмехнулась и для надёжности подождала ещё две минуты, за которыми не последовало изменений.
— Отли-и-и-чно, — протянула и, чтобы вторая коробка не мозолила глаза, повторила незатейливую процедуру. И чего девушки так страшатся подобных «тестов»? В памяти всплыл монолог Эмили, которая во всех подробностях рассказала о своих ощущениях в момент столь важного события! Тоже мне, событие — пописать на пластмассу и с облегчением выдохнуть.
— И-и-и? — задала вопрос в пустоту, когда второй тест неожиданно начал проявлять вторую полоску. Схватила упаковку, прочитывая инструкцию, в которой чёрным по белому было написано, что две полоски — повод для вырывания волос и истерического вопля. Повертела в пальцах первый тест, пожалуй, лучший тест с единственной полоской. И почему в инструкциях не писали, как поступать в столь сомнительных конфузах?
Что делать — то?
Вышла из ванной комнаты и застала скучающего Томаса за переключением телевизионных каналов. Помнила наш разговор о доверии и честности, поэтому решила не терзать себя подобным грузом в виде неразберихи с тестами, а перевалить увесистую часть на мужские плечи.
— Томас, — запрыгнула на кровать и придвинулась к её краю, руками обхватывая шею мужчины, расположившегося на прикроватной банкетке. — У нас возникла маленькая проблема.
В том, что проблема не грандиозного масштаба, была уверена. В конце концов, мне ли не знать, что из любой ситуации есть выход?
— Откуда же они только берутся? — подивился Томас и выжидающе приподнял брови. Вместо тысячи слов раскрыла ладонь и показала тест с двумя полосками, припоминая собственные ощущения при выборе «плохая или хорошая новость». Всегда лучше начинать с плохой, чтобы хорошая новость перебила отвратное послевкусие.
Видела, как брови мужчины едва заметно дрогнули, и почувствовала прожигающее тепло в пальцах, готовая поклясться, что карий взгляд способен расплавить пластик за считанные минуты. Осторожно подсунула счастливый тест, который вызвал больше эмоций у окаменевшего Майера.
— Не понял, — прохрипел он и откашлялся, фокусируя взгляд на моём лице. — Что это значит?
— Ну, у меня возникли некоторые подозрения, решила сделать тест и второй на всякий случай, — пожала плечами и призадумалась. — Может, купить ещё один?
На моё удивление Томас отреагировал на подобный поворот событий совершенно спокойно: отправил противоречивые тесты в мусорное ведро и тоном, не требующего возражений, отчеканил:
— Завтра идёшь к гинекологу, — и видя в моих глазах сомнения, заверил. — Я всё устрою, Ник.
Конечно, Томас всё порешает! Разве могла сомневаться? Улыбнулась и, всё-таки, решилась уточнить:
— Если вдруг окажется, что я залетела, то с абортом лучше не затягивать. Понимаешь?
— Не понимаю.
В недоверии уставилась на Майера, воспроизводя в голове его ответ. Случаем не ослышалась? Судя по его твёрдому взгляду и резким движениям, с которыми поднялся на ноги и избавился от толстовки, он не оговорился.
— Я не собираюсь рожать, Томас.
— Я не собираюсь оплачивать аборт, — парировал он и одарил меня неприятным взглядом. — Что ещё скажешь?
Вот теперь я испугалась. Испугалась за психическую составляющую Мудака, которая явно функционировала с перебоями. Он же не мог говорить серьёзно?
— Скажу, что ты ёбнулся! — вскочила с кровати и подлетела к Мудаку, сжимая кулаки до беления костяшек. — Неужели денег пожалел? Так, не волнуйся, не возьму от тебя ни цента.
Карий взгляд устрашающе почернел и сощурился, однако я достойно выдержала творившееся на глубине этой бездны безумие:
— Хоть иногда фильтруй, о чём и кому говоришь! Вернёмся к этому вопросу после твоего визита к врачу. Разговор окончен.