— Никки, — услышала голос возле себя и в удивлении сфокусировала взгляд на бездонных глазах куколки. — Я тоже долго не могла забеременеть, но это лучшая клиника и врачи отлично знают своё дело. Уверена, они и тебе помогут.
Она, блядь, издевалась? Что за ангел снизошёл ко мне и вселял надежду в окровавленное жестокой правдой сердце? Хотела послать к чёрту девушку, но вовремя себя осекла. Она должна слать к чёрту, но вместо ядовитого тона, презрительного взгляда, пыталась меня… утешить?
— Прости за брата, — сбивчиво пробормотала, разглядывая носки своих кроссовок, но так и не смогла справиться с внутренней стервой. — И за съеденную лазанью прости.
Из груди девушки вырвался смешок, с которым скрылась из поля моего зрения. Чёртова лазанья — символизм нашего любовного треугольника, который оказался и не таким уж любовным. По крайней мере, за себя могла со стопроцентной гарантией поручиться.
Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и выйти на улицу в более менее уравновешенном состоянии. Однако какого же было моё удивление, когда около автомобиля Томаса увидела самого хозяина и, чёрт подери, Гарри.
Сердце испуганно ухнуло вниз, заставляя спрятаться за колонну и постыдно подглядывать за неожиданным дуэтом. Секунда, и мой кошмар наяву вышел на уровень трио, когда на горизонте появилась беременяшка-Стефани. Наблюдала, как мужчины пожали друг другу руки, и от подобного зрелища почувствовала тошнотворные позывы. Если бы не диагноз на листке бумаги, который чуть не разорвала в подрагивающих пальцах, подумала бы, что беременна.
Медленно подошла к автомобилю, стоило только парочке свалить к чёрту, и, подобно затравленному зверьку, покосилась на Томаса. Откуда он знал моего бывшего? Как так вышло, что во всём проклятом Лондоне было суждено встретить тени прошлого?
— Никки? — позвал мужчина, когда немного зависла в своих мыслях и не сразу заметила, как мне открыли дверь автомобиля. — Что такое?
— С кем ты разговаривал? — ответила вопросом на вопрос, забираясь в салон. В нескрываемом нервозе поёрзала на кожаном кресле и дождалась, пока мужчина обойдёт автомобиль и сядет за руль.
— Ну? — не выдержала игнора, вызывая удивление Томаса.
— Парень ждал свою девушку, я скучал из-за твоего отсутствия, вот и разговорились, — милостиво удостоил ответа и пальцами коснулся моего подбородка, поворачивая лицом к себе. — Что с тобой? Думал, ты на радостях попросишь любимые виски. Даже навигатор настроил на ближайший паб.
Не смогла сдержать улыбки, находя в словах мужчины не столько иронии, сколько неожиданных милостей. Однако увиденная картина маслом не давала покоя.
— Как она тебе?
— Кто?
— Девушка того парня, с которым ты разговаривал.
Томас непонимающе нахмурился:
— Что за глупости, Ник? Я даже не подумаю отвечать на подобную хуйню!
Пожала плечами и отвернулась к окну, ладонью прикрывая подрагивающие губы. Физически ощущала, как сердце кровоточило, будто я воспользовалась коробком лезвий и распорола не запястье, а грудную клетку.
— Я даже не обратил на девушку внимания, Ник, — услышала голос Томаса и замерла. — Уже как третий месяц не замечаю никого, кроме моей Himbeere.
Я — слабачка. Иначе как объяснить вырвавшиеся из груди рыдания, заставившие уткнуться лицом в колени и протяжно завыть?
Я захлёбывалась в слезах, обвиняя себя в слабости и в противоречивых чувствах, разъедающие сердце, подобно серной кислоте. Как там говорила Лина? Беременные девушки — прекрасные девушки, и мне было сложно отрицать очевидный факт, вспоминая испуганную куколку. Она похорошела за счастливое время, когда мы никаким образом не пересекались в жизни: кости обросли мясом, впалые щёки приобрели живой румянец, а что самое главное — она излучала бешенную энергию, заставляя медсестру выбежать с улыбкой на лице и ещё раз поздравить с пополнением.
Почувствовала болезненный укол в район копчика, заставляющий согнуться пополам и лихорадочно ловить ртом воздух, чтобы оправиться от неожиданного удара. Зависть. Какой бы злодейкой меня не считали, но я искренне завидовала в самом положительном ключе, не имея желания создавать куклу-вуду. Мне тоже хотелось хороших новостей. Всего лишь одна хорошая новость, чтобы увидеть просвет сквозь гущу свалившегося дерьма.
— Эй, Ник, — услышала тихий голос Томаса и сильнее зажмурилась, прокручивая в голове его произнесённые слова. Значит ли это, что я ему дорога? Хоть чуть-чуть дорожит мною, наклоняясь ближе и убирая с лица запутанные влажные волосы?
Протянула мужчине помятый листок и попыталась сдержать рвущиеся из груди прерывистые вдохи. В одну секунду, смотря на его нахмуренное выражение лица, бегающие по напечатанному тексту глаза, я осознала, что мой страх может стать реальностью. Томас уйдёт. Возможно, не сейчас, не завтра и даже не через неделю, но уйдёт. Рано или поздно ли он заметит, что от девушки в красивом бордовом платье не осталось следа: она окапалась в проблемах и барахталась, как рыбёшка в луже, обречённая на печальный конец.
— Воспаление придатков, — пробормотал Томас и перевернул листок, диагонально просматривая перечень средств. — Это всё нужно купить или только то, что подчёркнуто?
— Что подчёркнуто, — пробормотала и шмыгнула носом, вновь привлекая внимание к своему опухшему лицу. Томас усмехнулся и указательный пальцем вздёрнул мой нос, заставляя показано поморщиться:
— Сначала заедем в аптеку, потом пообедаем в ресторане. Извини, Ник, но паб отменяется, — помахал листочком и поджал губы. — Категорически запрещён алкоголь, и я не буду врать, что меня расстраивает этот факт.
Перехватила руку Томаса, не позволяя завести мотор автомобиля.
— Ты не понял, да? — догадалась, заглядывая в карий взгляд, который сильно контрастировал с изогнутыми губами. — Я не могу забеременеть, Томас.
— Именно поэтому мы едем в аптеку. Купим необходимые лекарства, и ты начнёшь лечиться, — видя мой нескрываемый скепсис, с которым поражённо покачала головой, не выдержал. — Да, что с тобой, Ник? Где девушка, которая никогда не опускает руки и всегда добивается своего?
Чёрт возьми, если бы знала ответ на вопрос, непременно бы просветила Мудака. Вместо этого почувствовала, как подбородок задрожал от новой порции прорывающегося потопа.
— Не хмурься, Томас, — прошептала и дрожащим пальцем попыталась разгладить морщинки на переносице мужчины. — Я просто устала… Мне хочется элементарного спокойствия: не бояться звонков мобильного телефона, не думать о предстоящем суде, о твоём брате, который выдаст очередной ход конём, о том, что ты можешь в любой момент разочароваться во мне и уйти.
Перехватил мои пальцы и коснулся губами ладони, медленно продвигаясь к запястью. Это так приятно. Это действовало умиротворяюще, отчего на секунду прикрыла глаза и позволила Томасу оказаться ещё ближе. Теперь могла разглядеть тёмно-зелёный ободок зрачка, медленно перетекающий в любимый цвет терпких виски.
— Позволь мне быть твоим спокойствием, м-м-м? — завороженно не отрывала взгляда от карих красок, внимая тихому, но импульсами отдающемуся в моих висках, голосу. — Давай уедем в Мюнхен? У меня есть дом в районе Грюнвальд с выходом к берегу реки Изар. Вон там спокойствие, Ник. Будем наслаждаться друг другом, и пусть весь мир подождёт.
Мозг до неприличия медленно переваривал информацию, отчего оторвалась от гипнотизёра и вновь прокрутила в голове услышанную сказку. Это же сказка? Милая, желанная, но не осуществимая. Однако Томас мою заминку воспринял иначе, продолжая заманивать в сети неизвестного города:
— Не волнуйся, в Германии одни из лучших врачей в мире. Мы найдём специалиста и…
— Я не могу, Томас, — перебила мужчину, чувствуя, как закружилась голова от неожиданного поворота событий. — У меня в Нью-Йорке работа и…нереализованные амбиции.
— Я же тебе не на Аляске предлагаю жить, — фыркнул и большим пальцем погладил мои скулы. — Ник, на дворе двадцать первый век, твоя работа априори не предполагает ходить каждый день в ресторан для видимости, когда легко можешь работать из дома.