Действительно. Я и так все понимаю, я же умная девочка. Ненавидя себя за это, я принимаю правила их дикой игры, переформулирую вопрос.
— Зачем вы сделали это с Лёшей?
Нет, снова неверно, поднимаю руку, чтобы не дать им принять этот вопрос.
— Зачем вы заставили Лёшу меня бросить?
Да, вот теперь звучит более сформулировано.
— Первое, не «вы» а «я». Это моя инициатива, — говорит Виктор поднимая руку. — Во-вторых. Потому что твои мужчины, или женщины — это всё временно, эфемерно, они уходят и приходят. Константа в твоей жизни одна — это я и Макс.
Ну это уже никуда не годится!
— Ты не имеешь права, заставлять меня быть одной! Или что, всех будешь отметать, пока не останешься ты? Ты вообще в курсе, что ты мой родственник, ты мой брат?
— Ну я тебе напомню, что между нами нет ни капли кровного родства, — улыбается Виктор.
— Знаешь, это не повод тебе тут сосать, — вырывается у меня, прежде чем, я успеваю сообразить, но Виктора это только забавляет.
— Так всё, — Максим поднимает руку, приказывая нам остановиться.
— И это очень грустно, но я бы нашел другой повод, — бросает Виктор и я понимаю, что этот словесный поединок, я точно проиграла.
Красная не только от злости, я сажусь за свой стул. Смотрю на Максима не мигая.
— Виктор все правильно сказал, — говорит тот. — Мы теперь часть твоей жизни. Ты можешь кривить носик сколько угодно. Честно говоря, мы тоже не в восторге, ты знаешь. Но мы зависим от тебя, поэтому мы сделаем всё чтобы ты подчинялась нам. И на тебя не влиял кто-то со стороны. Поэтому, Виктор и предложил разорвать связь с твоим женихом. Как думаешь, как долго он боролся за тебя? Он пытался тебя защитить от нас, даже не понимая, что с тобой, и насколько велика угроза над тобой нависшая?
Он меня вообще не защищал. Я понимаю это, но в слух вру.
— Я не знаю, — качаю я головой.
— Ты понимаешь, — бурчит Виктор. — Просто признай это.
— Кристина, мы в ловушке, в цепях и ты вместе с нами. Нам не нужно, чтобы на тебя влиял хоть кто-то. Тем более что скоро, ты станешь нашим равным партнером. Равным настолько, что твой милый голосок будет значить ровно столько же, сколько я и мой брат вместе взятые. Это слишком ответственно для нас, это слишком важно, чтобы подпускать к тебе кого-то.
— Я не хочу быть одной, — шепчу я.
— Ты не одна, и ты никогда не будешь одной. У тебя есть мы, Кристина. Просто пойми это — говорит Виктор, сейчас более мягко, чем обычно.
Ужинаем мы молча.
4
Иду по коридору в свою спальню, обнаруживаю ещё одну картину Хатхор и останавливаюсь, чтобы её разглядеть.
Здесь у неё уже человеческое лицо и тоже привлекательное тело. Одета она, как ни странно, в очень современное женское белье. И снова такая же корона на голове. Похоже, Юрий, или дизайнер его дома был слишком большим любителям египетских мифов.
Опустив глаза, я понимаю, что внизу картины сделана выемка. Будто такой небольшой реальный заборчик. И в нем находится бутылки с вином, что меня искренно удивляет. Я беру одну из бутылок, рассматриваю, вижу, что там, где-то наполовину налито вина.
Какой идиот оставляет открытое вино не в холодильнике, а посреди коридора?
Захожу в свою комнату и смотрю на двадцать пакетов переполненных одеждой. Быстро раздеваюсь и укладываюсь в постель. Засыпаю.
Просыпаюсь на шикарном ложе и снова сразу же понимаю, что нахожусь во сне.
Тень подходит ко мне с лицом Виктора.
— Пошел он к черту, я не хочу его.
Застывает.
— Меняй. Ты моё подсознание, ты знаешь, чего я хочу. А на этого мудака я обиделась.
— Я знаю, чего ты хочешь, и поэтому, я не могу убрать это лицо.
Мудила правдолюбивый.
— Я обижена. И вообще, не в настроении, верни меня просто спать, а? — прошу я.
— Я знаю, кто тебе нужен, — Тень улыбается и в улыбке с Виктора превращается в Макса.
Опять в цель.
Он… Красивый, сексуальный, уверенный в себе, сильный. Высокий, мощный, с темными волосами и темным же взглядом, от которого ты мгновенно хочешь сесть и слушаться каждого его слова. Вот кто он.
Оба брата слишком хороши.
— Это как-то похабно, в эту ночь с одним, в другую с другим, — думаю я вслух, пока существо подходит ко мне ближе.
— Здесь не осудят, — говорит он и целует. Как мне и кажется, и это логично, поцелуй Максима оказывается глубоким, не жадным как Виктора, но тоже требовательным. У меня начинает кружиться голова.