Я опускаю голову, будто не имею больше сил держать её.
Это правда. Карина сказала правду.
Сердце стучит где-то в ушах. Хочется сбежать, но, если я сейчас открою дверь, они точно поймут, что я здесь. Правильным будет только исполнить свой план, спуститься вниз. К Хатхор.
Осторожно начинаю идти в сторону лестницы.
— Хорошо, даже если она узнала. Даже если ей все объяснили. Неужели после всего она просто уйдет и откажется от всего? Она просто оставит нас умирать?! — восклицает Виктор и я стою на месте, понимая, что это тот вопрос, на который я не могу ответить.
Конечно, я не монстр, я не убийца и не последняя тварь. Я не позволю им умереть. Но быть здесь не в моих силах.
— Честно говоря, ни хрена не понятно. Хатхор на самом деле придумала для неё испытание. Вопрос какое? — бурчит Макс.
— Так вот тебе и ответ, это и есть испытание. Разве нет? — пожимает Виктор плечами.
— И что она должна выбрать?
— Не знаю. Но знаю одно, мы не выживем, если она сейчас пропадет, — выпаливает Виктор.
Я закрываю лицо руками, чтобы не заплакать и не выдать себя. Качаю головой. Самое странное, что я даже не понимаю, в каком смысле он говорит.
Возможно, в самом прямом, он действительно не выживет, если я не пройду испытание? Или он имел в виду что-то другое?
Нет, не надейся глупая, наивная дурочка. Не надейся, что тебя полюбили, а не использовали в очередной раз. Нет-нет. Всё.
Я должна поговорить с Хатхор? Только она мне всё объяснит.
Осторожно, стараясь не издавать ни единого звука, почти не дыша, я спускаюсь по лестнице. Нахожу ту самую комнату, где мы были вместе в первый раз. Я радуюсь, что дверь приоткрыта. Стараюсь не приоткрывать ее больше, чтобы она не скрипела, протискиваюсь в щель.
Там же, не включая свет, я добегаю до библиотеки и сдвигаю книжный шкаф.
А теперь один вопрос, как вызвать Хатхор?
Не придумав ничего, лучше, я закрываюсь в подвале. Оседаю на пол, закрывая глаза.
— Приди, приди, приди, — зову я её шепотом.
Я говорю это как мантру и медленно качаюсь, понимая, что я засыпаю. Но в этом и план. Я хочу уснуть и поговорить с ней. В реальности она мне не явится.
В какой-то момент, когда я уже почти отчаиваюсь уснуть, я открываю глаза и понимаю, что вокруг слишком светло.
Белые стены, красная мебель. И трон впереди меня.
Я поднимаюсь, радуясь, что она вышла на мой зов и подбегаю к Хатхор.
— Только один вопрос, — говорит она, пока я бегу в её сторону.
Я резко застываю на месте, чуть не свернув колено.
Хочется крикнуть: «Вы прикалываетесь?», но это может быть тем самым вопросом. Зачем так издеваться надо мной? Сплошное наказание, сплошные испытания.
Не знаю даже, что и спросить, потому что спросить хочется очень многое.
Это действительно часть испытания? Братья любят меня? Они жалеют о том, что сделали? И как мне поступить правильней?
Я долго думаю, как сформулировать вопрос.
— Что мне делать? — произношу я шепотом.
Богиня усмехается.
— Я не намерена давать тебе подсказок. Я уже тебе их дала достаточно, в нашу прошлую встречу. Ты выбираешь любовь или ненависть. И действуешь согласно выбору.
— Я их люблю! — кричу я. — Но я не знаю… Они меня не любят, получается. И никогда не любили. Или любят теперь. Я не знаю, Хатхор. Что мне делать?
Она молчит и смотрит как будто сквозь меня.
— Отвечай! ОТВЕЧАЙ!
Я просыпаюсь от собственного крика. Сначала дёргаюсь, будто думая, что я стала видимой. Но нет топота ног не слышно, я осторожно приоткрываю книжный шкаф. Выглядываю — никого нет.
Медленно и тихо поднимаюсь по лестнице. Снова выглядываю. Виктор дрыхнет на диване. Макса не видно.
Я подхожу к Виктору. Он красивый, когда спит. Да он всегда красивый. Безумно хочется прикоснуться, поцеловать, но я позволяю себе коснуться воздуха рядом с его лицом в сантиметрах двух.
Возможно, это наше прощание.
Оля идет мимо меня, неся мешок с мусором. Я подстраиваюсь идти за ней. Она открывает дверь. И я выбегаю, уже не заботясь о том, чтобы она меня не заметила.
Пробегаю мимо охранников. И бегу. Бегу куда глаза глядят и не могу остановиться, пока не теряю равновесие и падаю на землю, уже близко к дороге.
По-прежнему не знаю, что мне делать. И что мне думать?
15
Проходит неделя.
Я, прекрасно понимая, какие у Макса и Виктора связи, стараюсь не появляться даже на камерах наблюдения. Поэтому всю неделю живу в состоянии невидимости.