— Ты сказал, что чувствуешь это?
Он замер, только заметив, что проболтался, и затем утвердительно качнул головой.
— Ты чувствуешь всё, что чувствую я? — уточнила я.
— Я чувствую твои эмоции. А именно твоё беспокойство, — он посмотрел на меня с некой долей вины во взгляде. — Кровная связь работает в обе стороны, ангел.
Мои глаза округлились от удивления. Про это я слышу впервые.
— Между нами образовалась нить, — пояснил он, словно пытался оправдаться. — Она даёт мне знать, когда ты напугана, расстроена или злишься. Мне достаточно просто открыться этому.
— Открыться?
— Не блокировать связь, — пояснил он.
— И ты это делаешь? Впускаешь в себя мои эмоции?
— Иногда, — он устало моргнул. — Против своей воли, конечно же.
— В смысле?
Он о чём-то недоговаривал. Не хотел признавать.
— Не забивай голову, ангел. Просто попытайся отдохнуть, — сказал он, наклоняясь, чтобы взбить мою подушку.
Я поворачиваюсь к нему, вдыхая его запах. Шоколад, крепкий ликёр и что-то ещё. Что-то соблазнительное и опасное одновременно.
— Я не хочу спать.
Он повернул ко мне голову на этих словах, его губы оказались в паре дюймов от моих. Жар волнами расходился по моей коже, и я внезапно почувствовала непреодолимое желание поцеловать его. Попробовать его губы на вкус и проверить, так ли они хороши, как выглядят. Неуверенная в своих намерениях и напрочь позабыв, что я делала и о чём думала до этого, я подвинулась к нему так близко, насколько это вообще возможно, но не успела коснуться его губ, как он молниеносно отскочил.
Мне понадобилась минута, чтобы осознать, что только что произошло.
Я опустила глаза, смятение и стыд боролись в моей голове. Смятение — потому что я больше не понимала, что происходит между нами… что происходит со мной. Будто я оказалась в некой параллельной вселенной, где я хотела Доминика, а он меня — нет. Я не могла удержать себя в руках, не могла противостоять желанию прикоснуться к нему, поцеловать его. Где-то в глубине моего сердца я чувствовала, что это неправильно, но внутренний голосок был такой маленький и далёкий, что я едва его слышала.
— Почему ты не хочешь целовать меня? — спросила я, вопреки голосу разума, кричащему, чтобы я заткнулась.
Он медленно моргнул, оттягивая время, прежде чем ответить.
— Я очень сильно стараюсь поступить правильно, ангел, но ты усложняешь мне задачу.
— С каких это пор тебя волнует, как будет правильно? И что значит «правильно»? Если я хочу поцеловать тебя, а ты хочешь поцеловать меня, то что здесь неправильного? — не могу поверить, что эти слова выходят из моего рта. Словно я больше его не контролирую. — Если только ты на самом деле не хочешь поцеловать меня.
— Не делай этого, ангел.
— Не делать что?
— Не играй со мной в эту игру. Ничем хорошим для тебя это не кончится, это я тебе обещаю.
Холодок страха пробежался по моему позвоночнику. Это было самое что ни на есть предостережение, но мой рот всё ещё меня не слушался.
— Я не играю ни в какие игры, Доминик, — я придвинулась к нему настолько близко, насколько он мне позволил.
Его спина напряглась, когда наше дыхание смешалось в запретный коктейль.
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — я потянулась к нему рукой и направила его лицо так, чтобы он не мог смотреть куда-либо, кроме как на меня. Его кожа, хоть и прохладная, была мягкой, как пёрышко, и невероятно чарующей. Моё тело качнулось к нему, как маятник, и разум подчинился, разрешая моим губам оказаться рядом с его губами.
Он поднял руку к моей шее, останавливая до того, как я успеваю его поцеловать.
— Ты не знаешь, чего ты хочешь, — сказал он, мягко обхватывая пальцами моё горло.
— Нет, знаю, — настаивала я.
Он смотрел на меня с огнём в глазах, словно внутри него велась борьба, словно он отчаянно пытался сдержать себя. Поступить «правильно».
Никогда не думала, что этот день настанет, но от этого мне только сильнее захотелось его поцеловать.
— Иди спать, ангел. Ради своего же блага и ради моего тоже.
— Поцелуй меня перед сном, и я лягу.
Я серьёзно только что сказала это?
Он облизнул губы, его глаза скользнули к моему рту, будто он обдумывал предложение. Моё сердце забилось чаще, когда его ладонь переместилась с моей шеи к моему лицу, обхватывая щёку и проводя подушечкой большого пальца по губам.
По мне снова побежали мурашки. Но на этот раз очень приятные мурашки.
— Ложись спать, — сказал он этим странным голосом, который я люблю и ненавижу одновременно.