Он лениво моргнул, совершенно не впечатлённый моим порывом.
— Я слушаю.
— Если план Энгеля заключается в том, чтобы сформировать кровную связь со мной, нам нужно просто сделать так, чтобы этого не произошло.
— Это, конечно, очень проницательное наблюдение, ангел, но едва ли его можно назвать полноценным планом.
— Ты не дал мне закончить, — раздражённо заметила я.
— Да, любимая, потому что нельзя помешать установлению кровной связи. Это неизбежно, если он будет пить твою кровь достаточно долго.
— Вот поэтому я установлю связь с тобой раньше.
— Прости?
— Ты слышал, — я прислонилась ближе, вперившись в него взглядом. — Он будет пить мою кровь, а ты будешь делать это вдвое чаще. Сколько бы он ни взял, ты выпьешь больше. Он не сможет внушить мне, если я уже буду связана с тобой, верно?
— Ты хоть понимаешь, о чём просишь?
Нет.
— Это может сработать, Доминик. Я знаю, что может. У нас уже есть контакт, и если ты будешь всегда на шаг впереди него…
— Ты не выдержишь такой потери крови, — перебил он, не веря в мою затею. — Не говоря уж о том, что мы не знаем наверняка, что из этого выйдет.
— У меня есть Амулет. Я не могу умереть, помнишь?
Он начал мотать головой, но я поспешила продолжить, пока он не озвучил новые аргументы против.
— Мы должны попытаться сделать хоть что-нибудь, Доминик. Мне нельзя оказаться связанной с ним, лучше умереть. Есть только один способ. И пока он будет пытаться разобраться, почему его внушение не действует, я смогу набраться сил и мы разработаем план, как вытащить меня отсюда.
Он ничего не ответил, но я видела, что он обдумывает этот вариант.
— Слушай, если у тебя есть план получше, я готова его рассмотреть, — предложила я, прекрасно зная, что плана нет.
— Это опасно, ангел.
— Знаю.
— Не уверен, что ты до конца понимаешь. Ты играешь не просто с огнём. А с целым адским, мать его, пламенем.
— Вот поэтому мне и нужна твоя помощь, Доминик. Я должна знать, что ты на моей стороне. Что ты заодно со мной.
Он посмотрел на меня, долго, неотрывно, начиная с моих глаз и опускаясь вниз, насколько возможно, а потом возвращаясь обратно.
— Ты единственная, за чью команду я играю, ангел, — произнёс он, мальчишеская полуулыбка расплылась по его лицу. — В этом ты можешь не сомневаться.
Я улыбнулась ему в ответ. Я не хотела этого делать, но мои губы, кажется, живут своей собственной жизнью.
— Ты же понимаешь, что это значит, да? — спросил он, вскидывая бровь.
В ответ я закатила глаза.
— Мы всё ещё не друзья, Доминик.
Его ухмылка стала шире, а глаза вспыхнули.
— Осмелюсь сказать, что мы станем намного ближе, чем друзьями.
Я проглотила ком, застрявший в горле.
— Ты будешь привязана ко мне, ангел. Во всех смыслах. Ты готова добровольно вступить в эту связь со мной? Войти в моё полное подчинение? — он подмигнул, как озорной мальчишка, в то время как его слова пронзили меня, как кинжал.
Камера внезапно уменьшилась, стала теснее, сдавливая меня. Я открыла рот, чтобы заговорить, но слова как будто отказывались срываться с моих губ.
— Ты доверишь мне то единственное, что у тебя осталось, — продолжил он, проверяя, как глубоко он может вонзить в меня этот кинжал. — Положившись на моё обещание, что я верну это, когда всё закончится.
— Это? — прикусив губу, я попыталась не думать о желчи, поднявшейся из моего желудка.
Его глаза порочно сверкнули, когда он опустил взгляд на мои губы.
— Твою свободу воли, конечно же.
— Мою свободу воли. Точно, — о боже, камера реально уменьшается. И куда же, чёрт возьми, делся весь воздух?
Я не знала, что на это сказать. Доверяла ли я Доминику? И если да, то могла ли я в самом деле доверить ему свою жизнь? Я, по сути, превращусь в его марионетку. Марионетка Доминика. И всё ради призрачной надежды, что потом, когда мы с этим всем разберёмся, он отрежет ниточки и освободит меня. Не уверена, что могу ему доверять. Чёрт, я не уверена, что хоть кому-нибудь в этом мире я смогла бы вручить такую власть надо мной, но сейчас это мой единственный вариант. Единственный шанс выбраться отсюда.
Или он, или Энгель.
— Я доверяю тебе, Доминик, — я старалась не запнуться на этих словах. Подняв свои руки в кандалах, я протянула ему свою ладонь между металлических прутьев, давая ему полный доступ к запястью. — У меня нет другого выбора.
Что-то мрачное и дикое промелькнуло на его лице, но мне не хватило духу разглядеть, что именно.
— Я знаю, что ты поступишь правильно, — продолжила я, следя за жадным блеском в его глазах, когда он взял моё запястье в свою ладонь и обнажил клыки, намереваясь выпить мою кровь.