Она вглядывалась в меня несколько долгих мгновений, и её выражение лица было таким же нечитаемым, как мелкий шрифт на контракте со Смертью.
— Это обезопасит тебя?
— Да, — солгала я. Это была только верхушка айсберга, начало грядущей бойни, но оно не должно помешать мне сделать то, что должно быть сделано сейчас.
— А что насчёт пророчества?
— Я не могу разорваться, буду решать проблемы по мере срочности, — ответила я, стараясь уклониться от темы.
— Но они же не перестанут охотиться на тебя.
— Они всё равно не смогут меня убить, — я показала Амулет на своей шее, и он засверкал в свете люстры, — пока я сама не дам им такую возможность.
— Что? — одновременно воскликнули мама и Трейс.
— Я не хочу, чтобы из-за меня мир превратился в кусок говна, — это уж точно. — Насколько я понимаю, у меня сейчас есть только два варианта. Либо я запру себя в Аду, как того хочет Орден, или же повторю твою судьбу и стану Воскрешённой.
— Что ты такое говоришь? — выпалил Трейс, впервые услышав мои выводы. Он насупил брови, а в глазах отразилась буря чувств. Ни одно из которых не предвещало ничего хорошего.
— Ты же слышал, что она сказала, Трейс. После Обращения дьявольская кровь становится бесполезной для Тёмного Легиона. А если я стану бесполезной для них, то и угрозы для Ордена представлять не буду. Либо так, либо запереть себя в гробнице вместе с Люцифером.
Но в этот момент я усомнилась, какой из двух вариантов хуже, потому что по лицу Трейса стало очевидно, что он не готов встречаться с вампиром — одной из тех тварей, на которых он охотился. Одной из тех, кто убил его сестру. Наверное, я в любом случае потеряю его. Разница лишь в том, каким из способов мне будет это легче пережить.
— У нас ещё есть время. Мы найдём третий вариант, — прошептал он с мягкостью в голосе, но слова были жёсткими и непримиримыми.
— Он очень тебя любит, — вмешалась мама, снова возвращая моё внимание к себе. Это был не вопрос, а скорее наблюдение: констатация неоспоримой правды. — И ты тоже его любишь.
— Больше всего на свете.
Трейс сжал меня крепче и поцеловал в макушку.
Мама снова грустно улыбнулась, будто бы знала наверняка, что наша любовь так же обречена, как и её.
Моё сердце с болью требовало сказать ей, что это не так, защитить наши чувства от её невысказанного предположения и добавить, что нам не нужны её печальные улыбки или её жалость, но я не могла найти в себе силы на эту ложь. Наше будущее с Трейсом было туманнее и пасмурнее, чем погода в Холлоу Хиллс, и каждый раз, когда я устремляла взгляд на горизонт в поисках надежды, единственное, что я видела, это лишь тёмные грозовые тучи.
— Ладно, — внезапно прервала она тишину, кивая. — Если это то, что тебе нужно, я это сделаю. Я помогу тебе всем, чем смогу.
Я не уверена, что изменило её настрой или насколько на неё повлияла жалость к нам, но уточнять не собиралась. Я готова принять любую помощь, которую мне только предложат.
Даже в виде крови моей повторно ожившей матери.
ГЛАВА 39. ЖИЗНЬ НЕПРЕДСКАЗУЕМА
После ужина я вернулась в гостевую комнату, чтобы прилечь, пока Трейс собрал остальных, чтобы пересказать услышанное. Я не хотела быть рядом, когда Габриэль начнёт осторожно возражать, а Доминик — язвить, и уж точно не хотела опять слушать их вечную ругань. Мама согласилась помочь — поделиться своей кровью, чтобы Арианна смогла уже завтра закрыть портал, и это всё, что мне нужно знать.
Завтра мы сделаем первый шаг к восстановлению мира, каким я когда-то его знала. Разобравшись с этим, я собираюсь взвесить свои варианты и, наконец, определиться с тем, каким будет мой следующий шаг — и каким будет моё будущее. Пока я вижу только два возможных пути, и ни один из них не сулит мне ничего хорошего.
Первый: сделать то, что меня обманом пытался заставить сделать дядя — обречь себя на вечное проклятье, добровольно войдя в Ад, и полностью выйти из игры. Это значило не просто оставить позади всю свою жизнь и всех, кого я люблю, но и само тело, в котором я живу.
Второй путь, по которому я могу пойти, это по стопам своей матери, то есть Обратиться. Из плюсов мне не придётся отказываться от жизни, мои тело и душа останутся вместе. Но я, скорее всего, потеряю Трейса и надежду на совместное будущее и семью с ним. Мне придётся смотреть, как он оставляет меня, влюбляется в другую и живёт чудесной нормальной жизнью уже без меня.